Сериал «Мата Хари»: актеры, роли и сюжет. Жорж ладу
Судьба капитана Ладу
В.Авдеев, В.Карпов.
В годы Первой мировой войны французскую военную контрразведку, а позднее разведку, возглавлял капитан Жорж Ладу. В начале войны генерал Жоффр, лично знавший капитана, назначил его во 2-е бюро французского Генерального штаба для организации в нём службы контрразведки. Ладу, в предвоенные году бывший журналистом газеты «Радикал», используя свои связи в различных кругах, быстро сумел организовать работу военной контрразведки и, тем самым, оказал большую помощь французскому командованию. Благодаря усилиям его агентуры, было разоблачено множество германских шпионов, засланных в тыл французской армии для диверсий и саботажа. Именно капитан Ладу разоблачил как германского агента знаменитую танцовщицу Мату Хари.
По его заданию не менее знаменитая французская разведчица Марта Рише работала в Испании, где была «подведена» к военно-морскому атташе Германии фон Крону и сумела скомпрометировать его перед Берлином. В результате её усилий французской разведке удалось развалить германскую агентурную сеть в Испании. С 1915 года Служба военной разведки, возглавляемая капитаном Ладу, тесно сотрудничала с представителем разведки русского Генерального штаба в Париже полковником графом Павлом Игнатьевым, брат которого, генерал Алексей Игнатьев, был военным атташе России во Франции.
В 1917 году капитан Ладу вёл тонкую игру с германской разведкой, пытавшейся приобрести во Франции какую-либо газету для ведения пораженческой пропаганды. В этой агентурно-оперативной комбинации использовалась любовница германского князя Гогенлоэ Мадлен Борегар по прозвищу «Принцесса» и сотрудник Комиссии телеграфного контроля Парижа Пьер Ленуар. Однако, вскоре сведения об этом просочились во французскую печать, и в феврале 1917 года тогдашний военный министр Франции генерал Лиоте распорядился провести служебное расследование в отношении капитана Ладу, который получил от вышестоящих начальников замечание и «совет» быть осторожным.
Однако, когда осенью 1917 года к власти во Франции пришло правительство Клемансо, провозгласившее во имя победы над Германией решительную чистку от предателей, «дело Ленуара» неожиданно получило новое развитие. Под давлением властей и, вероятно, с подачи германской контрразведки, осознавшей провал своих планов, двойной агент П.Ленуар обвинил капитана Ладу в шпионаже в пользу Германии. В результате тот был отстранён от занимаемого поста и в течение пятнадцати месяцев находился под следствием.
Военный трибунал не сумел доказать факт сотрудничества капитана Ладу с врагом, однако обвинил его в утрате секретной криптограммы, поступившей во 2-е бюро, и 2-го января 1919 года Ж.Ладу был заключён в тюрьму «Шерш-Миди». Но 8-го мая того же года уже третий состав военного трибунала единогласно оправдал его. Пьер Ленуар сознался, что оговорил капитана по приказу сверху. Сам же Ж.Ладу был полностью реабилитирован и награждён орденом Почётного легиона.
В августе 1923 года Жорж Ладу вышел в отставку в чине майора и поселился на юге Франции в Каннах. Он написал и опубликовал ряд воспоминаний о борьбе разведок в годы Первой мировой войны. Спустя десять лет, в феврале 1933 года, то есть после прихода Гитлера к власти в Германии, он получил письмо от берлинского корреспондента одной французской газеты. Этому журналисту удалось побеседовать со знаменитой германской разведчицей «фрау Доктор», засылавшей во Францию и Англию специально подготовленных ею агентов. Немка, тайно сотрудничавшая с гестапо, якобы выражала желание повидаться со своим «старым противником» и рассказать ему, что в добытой его службой информации было правдой, а что — вымыслом.
Две недели спустя, в начале марта 1933 года, отставной майор Ладу, находившийся в тот момент в Ницце, получил пакет с двумя фотографиями «фрау Доктор»: одну — времён Первой мировой войны, другую — снятую совсем недавно. Пакет был брошен в его почтовый ящик примерно в три часа дня, когда вечернюю почту ещё разносили. На фотографиях имелись какие-то надписи, которые Ж.Ладу пытался разобрать с помощью лупы. Через несколько дней он заболел. В разговорах с врачом, старым другом семьи, Ладу признался, что чувствует себя отравленным по приказанию «фрау Доктор». 20 апреля он умер: готовя новую мировую войну, нацисты убирали нежелательных свидетелей.
Можно предположить, что майор Ладу знал что-то важное о германских агентах во французской политической и военной элите, оставшихся неразоблачёнными после Первой мировой войны. Как известно, нацисты активно готовили «пятую колонну» в каждой стране, которая рассматривалась ими как объект предстоящего нападения. «Пятая колонна» во Франции была ими создана и сыграла свою позорную роль в деле разгрома страны в 1940 году. Однако тайна смерти Жоржа Ладу так и остаётся нераскрытой.
Мы предлагаем Вашему вниманию документы 2-го бюро французского Генштаба, показывающие развитие «дела капитана Ладу» в 1917 году. Документы публикуются впервые.
Перевод с французского
ДОКЛАД КОНТРОЛЁРА ВОЕННОЙ АДМИНИСТРАЦИИ ФРАНЦИИ ПОДПОЛКОВНИКА ГУБЕ
26 октября 1917 г.
Расследование дела Ленуара
Начальник 2-го бюро Генерального штаба армии поручил от Председателя Совета министров и военного министра г-на Клемансо приказ приступить к расследованию условий, в которых вышеупомянутый Ленуар поступил на военную службу и как он проходил эту службу.
Чтобы ответить на этот вопрос, начальник 2-го бюро, который лично поступил в генштаб только 29 ноября 1915 г. и никогда не был знаком с Ленуаром, отдал приказ капитану составить донесение. Ниже прилагается это донесение.
Начальник 2-го бюро, сочтя его недостаточно точным, приступил к более глубокому расследованию.
Пьер Ленуар поступил на службу в Комиссию телеграфного контроля г. Парижа 10 августа 1914 г., обратившись к председателю этой комиссии капитану Ладу через сенатора, директора газеты «Радикал» г-на Першо, друга капитана Ладу.
Его шофёр Пьер Ленуар и автомобиль сначала использовались неофициально, поскольку только 31 августа Ленуар, резервист 2-й очереди, подписал контракт на весь период войны на службу добровольцем в автомобильную роту 19-го эскадрона. Он так и не явился в этот эскадрон, не был включён в списочный состав, а его статус военнослужащего определён только 18 ноября 1914 года его зачислением в автомобильную службу 13-го артиллерийского дивизиона.
Поступив в Комиссию по контролю за телеграфными отправлениями в качестве шофёра, Ленуар в течение ноября становиться читчиком телеграмм. Проявляет недостаточное усердие, часто сказывается больным, делится с капитаном Ладу конфиденциальными сведениями о своей связи с любовницей по имени Жермена Тувенен и в январе 1915 года получает запросить пропуск в Швейцарию для отдыха и лечения в санатории. Проводит там с любовницей 8 или 10 дней и возвращается один в Париж, где, кажется, подвергается частым приступан неврастении.
Капитан Ладу не модет объяснить отсутствие и невыполнение Ленуаром обязанностей читчика. Он представляет его нервным человеком, который не может работать по ночам, засыпает на работе и часто болеет.
Использование на работе столь ненадёжного читчика не может быть терпимо на такой деликатной службе, как телеграфный контроль, которая требует постоянного внимания.
Тем не менее, Ленуар сохраняет свой пост. Ему даже поручается изучать весьма деликатные телеграммы, отправляемые филиалом Комиссии контроля, организованном на бирже. Кроме того, ему поручено обеспечивать связь между Комиссией контроля за телеграфными отправлениями Парижа и контрольной секцией Кабинета министров и Префектуры полиции.
Ленуар великолепно подготовлен для этой задачи, утверждает капитан Леду, поскольку он в наилучших отношениях с Префектурой полиции, которая, якобы, дала ему благоприятные сведения на жену Александру, урождённую д'Арли, выбранную им вместо Жермены Тувенен (рапорт капитана Ладу).
По этому поводу уместно спросить, являлась ли влюблённость Ленуара в Жермену Тувенен, как указывается в прилагаемом донесении, единственным мотивом направления писем в Швейцарию через посредство кондуктора купейного вагона, так как это процесс является очень сложным и дорогим, особенно, если учесть тот факт, что эта его подруга была столь быстро заменена.
Немного спустя после даты, не уточнённой в прилагаемом донесении, весной 1915 года, утверждает капитан Леду, — новая попытка Ленуара направиться в Швейцарию в сопровождении своей новой подруги. Последовал отказ капитана Леду, который на всякий случай предупреждает Префектуру полиции. Он поступает правильно, так как паспорта были уже готовы. Они были разорваны (Рапорт Ладу и Заявление Оппено Дарю).
Служба Ленуара продолжается, причём, с недостаточным усердием, поскольку у него более важное дело с г-дами Летеллье и Юмбером, когда в июле или начале августа 1915 года он переходит в Службу вооружений, получив задание от г-на Альбера Тома на поездку в Швейцарию, куда уезжает 7 августа 1915 г.
Оттуда он возвращается в конце августа и 28 числа того же месяца Управление кадров Генерального штаба получает от Кабинета министров за подписью полковника Франца и за № 16955 приказ назначить водителя Ленуара перводчиком-стажёром. Назначение состоялось: переводчик Ленуар переводится в Центральную службу разведки (служба капитана Ладу), однако туда не является и остаётся в распоряжении газеты.
9 декабря 1915 года Ленуар получает от капитана Ладу 10-дневный отпуск, который собирается провести в Сен-Люнере, поступает в санитарный отряд этого города и выходит из него, получив отпуск для поправки здоровья сроком на два месяца и продолжает находиться на излечении (обычное его состояние) до 19 апреля 1917 года, т.е. до того, когда он был временно освобождён от военной службы квалификационной медицинской комиссией в Ницце.
Было проведено изучение документов, которые позволили Ленуару посещать Военное министерство.
mirznanii.com
Кто есть кто в сериале «Мата Хари» | Популярные сериалы | Сериалы
Мата Хари (играет Ваина Джоканте)
Настоящее имя Маты Хари – Маргарета Гертруда Зелле.Будущая танцовщица и шпионка родилась в Нидерландах, сбежав из отчего дома в 17 лет с женихом-офицером, годившимся ей в отцы. Счастливая семейная жизнь продлилась недолго: муж начал изменять, молодая жена отвечала тем же. В браке родились двое детей (после отравления сын погиб, выжила лишь дочь). После смерти малолетнего сына, отношения в паре окончательно разладились, и вскоре Маргарета сбежала от мужа в Париж, подав прошение на развод.
В столице Франции молодая женщина решила зарабатывать на жизнь танцами. Отсутствие соответствующего опыта или какой-либо школы за спиной ее не смущало. Со своим пластическим номером девушка дебютировала в салоне польской дворянки, госпожи Киреевской, в 1905 году. Именно здесь, увидев выступление танцовщицы, французский богач, ставший на время ее покровителем, придумал для нее псевдоним, под которым о ней узнал весь мир – Мата Хари. Впоследствии Мата Хари признавалась, что своему успеху на сцене она обязана смелости, ведь в финале номера танцовщица эффектно сбрасывала с себя одежду…
Ваина Джоканте (Мата Хари). Фото: Пресс-служба Первого канала
В большинстве танцевальных эпизодов французская актриса Ваина Джоканте сыграла сама - за исключением лишь некоторых, где ее дублировала одна из московских балерин. У Ваины есть хореографический опыт, она начинала карьеру в качестве танцовщицы в труппе Марсельской оперы.
Мата Хари. Фото: Global Look Press
Рудольф Маклеод (играет Джон Корбетт)
Реально существовавший персонаж, муж Маргарет.В браке с ней воспитывал двоих детей: сына Нормана-Джона и дочь Жанну-Луизу. Маклеода нельзя было назвать примерным мужем: он часто изменял жене, а одна из его интрижек стала причиной гибели маленького сына. По одной из версий, детей из мести отравила служанка, любовника которого покалечил Рудольф.
При этом Маклеод страшно злился, когда кто-то из его коллег-офицеров пытался флиртовать с его женой. Нередко в пьяном угаре избивал Маргарет. После бегства Маргарет в Париж дочь осталась жить с отцом. Поначалу и сама мать девочки не противилась этому - растить дочь ей было не на что. Встав на ноги, Мата Хари пыталась через суд добиться опеки над дочерью, и суд был на ее стороне, но результата это не принесло. Жанна-Луиза жила с отцом. Она умерла в 21 год.
Джон Корбетт (Рудольф Маклеон). Фото: Пресс-служба Первого канала
Томас Стольбаккен (играет Рутгер Хауэр)
Королевский судья, ратовавший за то, чтобы вернуть дочь Мате Хари.Герою Хауэра 62 года. Женат, воспитывает пятерых детей и шесть внуков. По словам актера, сначала его персонаж был выписан как положительный, пожилой джентльмен. Затем добавились детали, превращающие его в отрицательного героя. Для себя Хауэр называл его мудрым, но слабым. На момент предложения сценария актер был задействован в четырех проектах и взяться за пятый согласился не сразу. Уговорили.
Густав Крамер (играет Кристофер Ламберт)
Знаменитому актеру досталась роль агента секретной службы и немецкого консула в Голландии. Он активно сотрудничает с главной героиней. Увы, Крамера постигнет печальная участь. Мягко говоря, не последнюю роль в этом сыграет Мата Хари.Актер согласился играть в проекте благодаря интересу даже не к своему персонажу, а к личности Маты Хари, окутанной слухами и домыслами. Ламберт ожидался с визитом в Москву специально на презентацию этого международного проекта, но в последний момент отказался от поездки по причине загруженности.
Густав Крамер в исполнении Кристофера Ламберта. Фото: Пресс-служба Первого канала
Элизабет Шрагмюллер (играет Ксения Раппопорт)
Реально существовавший исторический персонаж. Шрагмюллер осталась в истории как одна из самых гениальных разведчиц эпохи Первой мировой войны. Она работала на немецкую разведку и впоследствии основала первую школу разведчиков в истории.В фильме героиня Ксении Раппопорт - доверенное лицо начальника разведки кайзеровской армии Вальтера Николаи. На публике она представляется женой Крамера. Зная о том, что в руках испанского графа Хесуса Кастелло находится единственный свидетель того, что американцы сами взорвали свой броненосец в порту Гаваны, чтобы начать войну с Испанией, желает разоблачить графа. Действовать решает через его любовницу Мату Хари. Подружившись с ней, получает необходимые ей сведения, а затем вербует ее в секретные агенты. Именно благодаря ей Мата Хари становится сотрудницей немецкой разведки.
Элизабет Шрагмюллер (Ксения Раппопорт). Фото: Пресс-служба Первого канала
Владимир Маслов (играет Максим Матвеев)
Герой Максима Матвеева тоже реальное лицо. Капитан русской разведки, состоявший в свите Николая I, стал последней страстью Маты Хари. Вернее, для нее он был большой любовью, для него – она не более чем очередная интрижка. Когда они познакомились, ему был 21 год, ей – сорок.На суде, где Мату Хари, не доказав при этом ее вины, приговорили к расстрелу, Маслов не появился. Но прислал записку судье, в которой написал, что давно хотел порвать с Матой Хари и сказать в ее защиту ему нечего. Это стало ударом для его возлюбленной, после которого она поняла, что нет смысла продолжать защищаться.
Мату Хари расстреляли 15 октября 1917 года. Шпионка отказалась от повязки во время казни. Ее последними словами были: «Проститутка – да! Предательница – нет!» Как говорят, за ее телом никто не пришел, и его отправили в морг. Вскоре голову преступницы передали на хранение в анатомический театр Парижа, откуда в 2000 году забальзамированный экспонат исчез.
Офицер Владимир Маслов (Максим Матвеев). Фото: Пресс-служба Первого канала
Лидия Киреевская (играет Виктория Исакова)
По сюжету польская дворянка, влиятельная и красивая женщина. Мата Хари спасает ее, остановив несущегося коня, из седла которого Лидия почти выпала, не сумев совладать с обезумевшим животным. Лидия помогает Мате Хари стать дорогой куртизанкой, она предоставляет ей свой салон в качестве площадки для выступлений. Поводом для конфликта станет отказ Маты Хари в какой-то момент работать у Киреевской. У танцовщицы появляются куда более влиятельные покровители. Киреевская намерена мстить.
Лидия Киреевская (Виктория Исакова). Фото: Пресс-служба Первого канала
Златка Дженич (играет Светлана Ходченкова)
Красавица шпионка, сотрудничала с Масловым. По совместительству его любовница. Так как героиня Светланы Ходченковой сербка, актриса учила часть текста в том числе на сербском.Сам фильм снимался на английском языке для международного проката (сериал закупили к показу более чем 30 стран), на русский его уже озвучивали.
Жорж Ладу (играет Алексей Гуськов)
Реально существовавший исторический персонаж. В годы Первой мировой войны возглавлял французскую военную контрразведку, а позднее разведку. В начале войны генерал Жоффр, симпатизировавший капитану, назначил его во 2-е бюро французского Генерального штаба для организации службы контрразведки. Благодаря усилиям его агентуры, было разоблачено множество германских шпионов, засланных в тыл французской армии для диверсий и саботажа. Именно капитан Ладу разоблачил танцовщицу и шпионку Мату Хари.
Жорж Ладу в исполнении Алексея Гуськова. Фото: Пресс-служба Первого канала
Жорж Ладу умер в 1933 году. Его вдова утверждала, что муж был убит отравленным письмом, которое ему прислали.
Пьер Ленуар (играет Данила Дунаев)
Еще один реально существовавший персонаж. Немецкий агент, сотрудник комиссии телеграфного контроля Парижа. По сюжету фильма издает в Париже газету, которой в действительности не было. Сообщник Маты Хари.
Пьер Ленуар (Данила Дунаев). Фото: Пресс-служба Первого канала
Матье (играет Александр Петров)
Герой Петрова – смазливый глава французской банды грабителей, замышляющий ограбление лионского промышленника Гиме. Того самого коллекционера, придумавшего создать Музей восточного искусства, который теперь носит его имя - Музей Гиме. Мата Хари не раз пленяла публику своими танцами в стенах этого музея.Добавим, что по сюжету Матье – любовник Киреевской.
Загрузка...
Loading...
www.tele.ru
Мата Хари - Кривое зеркало памяти
Собственное имя — Маргарета (Грета) Гертруда Целле. Экзотическая танцовщица, одна из первых звезд стриптиза. Знаменита своими любовными приключениями. Во время первой мировой войны, по‑видимому, работала одновременно на французскую и германскую разведки. В 1917 году была арестована и расстреляна французами за шпионаж в пользу Германии, хотя до сих пор не доказано, что она была двойным агентом.
Старая монашенка сестра Леонида со скрипом отворила дверь камеры № 12 сен‑лазарской тюрьмы Парижа. В сырых утренних сумерках был виден силуэт лежавшего на железной кровати человека. Наклонив голову, чтобы не задеть за косяк, в камеру вошел правительственный комиссар в сопровождении нескольких судебных чиновников.
«Наберитесь мужества, — громко сказал комиссар. — Президент Республики отклонил ваше ходатайство о помиловании Настал час казни..»
WaleryРезко приподнявшись с кровати, Маргарета Гертруда Целле с усмешкой посмотрела на несколько оробевших мужчин. Неспешно одевшись, женщина написала три записки — своей дочери, другу из МИДа и, наконец, русскому офицеру Вадиму Маслову, который, сам того не ведая, сыграл роковую роль в ее судьбе.
«Не переживайте за меня, — сказала она на прощание сестре Леониде, — я умру с достоинством. Вы увидите прекрасную смерть».
На полигоне военного лагеря в Венсенском лесу 12 солдат-зуавов, вскинув по команде офицера ружья, взяли на прицел женщину, одетую в меховое пальто и шляпку. Она не захотела, чтобы ей завязывали глаза и руки, и перед тем, как офицер скомандовал: «Огонь!», учтиво поблагодарила его, послала воздушный поцелуй группе зевак, которые пришли посмотреть на казнь 15 октября 1917 года.
Казнь Маты ХариИ тут же пуля, поразившая сердце, прервала жизнь Маргареты Целле, известной всему миру как Мата Хари. Ей был 41 год. Никто из близких не пришел забрать ее тело, которое было передано на медицинский факультет Сорбонны. Там будущие эскулапы использовали его в учебных целях, а затем отправили на захоронение в общую могилу.
Кто же такая была Мата Хари, которой посвящены книги, пьесы, кинофильмы, в которых ее роль исполняли Грета Гарбо, Марлен Дитрих и Жанна Моро? Сегодня историки считают, что создававшаяся десятилетиями легенда о коварной шпионке‑искусительнице имеет мало общего с действительностью. Многое о Мата Хари стало известно недавно Многое остается за семью печатями в секретном досье, которое и поныне хранится в глубокой тайне.
Маргарета (Грета) Гертруда Целле родилась 7 августа 1876 года в городке Леуварден на севере Голландии, где возведена ее статуя и создан посвященный ей музей. Ее отец, Адам Целле, был богатым фабрикантом‑шляпником. Когда Грете было 10 лет, умерла ее мать. Потом разорился отец, и она переехала жить к своему дяде в Гаагу. В школе девочка отличалась необыкновенной одаренностью и способностью к наукам, но учебу бросила, так как хотела вырваться из‑под семейной опеки и начать самостоятельную жизнь.
WaleryОднажды в газете Маргарета обнаружила брачное объявление, в котором капитан голландской армии Рудольф Мак Леод искал себе спутницу жизни. В июле 1895 года они поженились и отправились к месту службы капитана на остров Яву в Индонезию, которая тогда была колонией Нидерландов.
WaleryТам вскоре выяснилось, что они не подходят друг другу. Мак Леод, которому исполнился 41 год, хотел прежде всего, чтобы его юная жена занималась хозяйством, была бережливой, сидела дома и рожала детей. Маргарета же, напротив, жаждала развлечений, любила офицерские рауты, на которых она, приводя в бешенство собственного мужа, танцевала канкан.
В 1899 году они развелись, грудного ребенка забрал себе Мак Леод, и вскоре Маргарета, не имевшая ни средств к существованию, ни образования, в поисках счастья отправилась в Париж. Ее натура искала бурной жизни, приключений, любовных романов — все это она рассчитывала найти во французской столице.
Спустя несколько месяцев полицейский инспектор Кюрнье рапортовал своему начальству о том, что мадемуазель Целле по прибытии в Париж для пополнения своих скудных ресурсов принялась заводить себе любовников и позировать художникам. Если с первыми не возникло никаких проблем, то живописцы — в частности, известный импрессионист Гийоме — находили, что она слишком «плоская», и не желали запечатлевать ее на своих полотнах. Маргарета запомнила эти слова и в дальнейшем, выступая с танцевальными номерами, явившимися предтечей современного стриптиза, никогда полностью не открывала свою грудь.
Она стала танцовщицей после того, как на сцене увидела номер в исполнении Айседоры Дункан. Грета решила построить свою карьеру на модных в ту пору экзотике и эротике. Однажды ее выступление увидел мсье Гиме, промышленник и владелец музея искусства Востока, где он выставлял свою постоянно пополняемую коллекцию. Он предложил ей выступать в музее, но под другим именем. После долгого обсуждения Грета Мак Леод стала Матой Хари, что в переводе с малайского означало «око дня». Романист Луи Дюмур был свидетелем триумфального выступления танцовщицы в музее мсье Гиме 13 марта 1905 года: «Мата Хари танцевала обнаженной, ее небольшие груди были прикрыты медными резными пластинами, придерживаемыми на цепях. Сверкающие браслеты охватывали запястья, локти и лодыжки; все остальное тело оставалось обнаженным, утонченно обнаженным, от кончиков ногтей на руках и до кончиков пальцев на ногах».
В течение 1905 года Мата Хари тридцать раз выступала в самых престижных салонах Парижа. Шесть раз появлялась она на сцене театра Трокадеро и в домах барона Анри Ротшильда, Сесиль Сорель, знаменитой актрисы театра «Комеди Франсез», а также в высшем свете.
Переписывая свою автобиографию, Мата Хари утверждала, что ее вырастили жрецы храма в Канда Свани, и душа ее была посвящена богу Сва. Из нее готовили танцовщицу, и к тринадцати годам она уже танцевала обнаженной в храме. К счастью, несколько лет назад ее избавил от этой жизни английский офицер, который увидел ее танец и тотчас влюбился в нее…
Мата Хари выступала на сцене Оперного театра Монте‑Карло, в миланском «Ла Скала», в венском Арт‑Халле. Она стала одной из самых высокооплачиваемых танцовщиц Европы, за десять лет карьеры сколотила солидное состояние. У Мата Хари были самые шикарные апартаменты, самые богатые поклонники, и среди них «шоколадный король» Менье. Но постепенно ее танцы начали приедаться. Наступил период безденежья. Свое тридцатилетие Мата Хари встретила в Берлине.
В конце июля 1916 года она посетила дом своей подруги актрисы Данжвиль, содержавшей салон, где развлекались офицеры. В тот вечер она познакомилась с мужчиной, которого видела до этого в «Гранд‑Отеле». Позже она написала, что он стал для нее любовником, ради которого она «была готова пройти сквозь огонь». Вадим Маслов был капитаном Первого русского особого императорского полка. В это время он прибыл с фронта и находился в отпуске, его полк стоял близ Шампани. Во время своего ареста в 1917 году Мата Хари заявила, что ей нужны были деньги якобы для того, чтобы сочетаться браком с царским офицером.
Первая в истории «звезда» стриптиза решила использовать связи с офицерами разных армий для того, чтобы скопить небольшой капитал, который бы позволил ей выйти замуж за 23‑летнего Маслова.
Н 21… Под этим кодом она была занесена в списки германской агентуры. Буква означает страну происхождения агента (Голландия), цифра — порядковый номер вербовки. Вполне вероятно, что Мата Хари так и осталась бы «мертвой душой» в списках, если бы не познакомилась в Берлине с очередным любовником, который оказался одним из шефов берлинской полиции и, естественно, поинтересовался прошлым своей пассии. Германский консул в Голландии и один из резидентов секретной службы Германии Крамер вручили ей в Амстердаме 20 тысяч франков и направили с первым заданием во Францию.
Но, оказавшись в Париже, в апреле 1916 года, танцовщица начала прежнюю жизнь: все те же легкие знакомства, богатые любовники… В августе врачи посоветовали Маргарет Целле поехать поправить пошатнувшееся здоровье на курорт в Виттель, находившийся в военной зоне. Нужно было получить специальное разрешение. И тут произошла роковая для нее встреча с шефом французской разведки и контрразведки (5‑е бюро) капитаном Жоржем Ладу. (Во время процесса над Мата Хари он отрицал факт ее вербовки, но затем в своей автобиографии «Охотники за шпионами», опубликованной в 1932 году, признал, что заключил с ней негласное соглашение.) В ту встречу она рассказала ему о том, что была «завербована» Крамером. После чего капитан велел новому агенту отправиться в Нидерланды и ждать указаний.
Вариация на тему Мата ХариJerome C. KrauseТак началась невероятная запутанная история, в которой и сегодня остается много белых пятен. Из Франции Мата Хари отправилась на пароходе «Голландия» в Бельгию. Но судно перехватили англичане, которые ошибочно приняли Мата Хари за германскую шпионку Клару Бенедикс, тоже танцовщицу.
Не зная, как выпутаться, Н 21 сообщила британскому контрразведчику Базилю Томсону о том, что она работает на союзников‑французов. Жорж Ладу какие‑либо контакты с ней отрицал и предложил англичанам отпустить Мата Хари в Испанию. Те так и поступили.
Когда на следующей неделе Мата Хари прибыла в Испанию, она вела себя так, словно работала на французскую разведку. 11 декабря она выехала в Мадрид, откуда дала телеграмму ван дер Капеллену с просьбой выслать деньги. Еще она отправила письмо Ладу, в котором описала учиненные ей Скотланд‑Ярдом допросы, а также просила дать указания. Когда ответа не последовало, Мата Хари решила действовать.
Авантюристка направилась в германское посольство в Мадриде, надеясь соблазнить немецкого майора фон Калле и получить от него секретную информацию, которую она передаст французам. Этот, казавшийся фантастическим, план сработал, и офицер стал любовником Мата Хари.
Метод Мата Хари был очень прост: она просмотрела список дипломатов, имевшийся в отеле «Риц» в Мадриде, и нашла имя Калле; он значился как военный атташе. Она написала ему, прося аудиенции. В дом Калле она прибыла вечером того же дня. Она спросила его, почему ее приняли за Бенедикс. Арнольд Калле отослал ее к некому барону де Роланду в Мадриде, потом они поболтали, и, по словам Мата Хари, «я сделала то, что делает в таких обстоятельствах женщина, когда желает завоевать мужчину, и вскоре поняла, что фон Калле мой». Они легли в постель, затем она вернулась в «Риц».
WaleryОт немецкого офицера она получала важнейшие данные — о том, что во французской военной зоне на побережье Марокко с подводных лодок будет высажено несколько германских и турецких офицеров; о том, что немцам удалось раскрыть используемый спецслужбами шифр, — и передавала их шефу французской разведки в Испании полковнику Жозефу Денвиню, с которым ее познакомили два голландских атташе. Во время большого праздничного вечера в «Рице» Денвинь сказал Мата Хари, что был в восторге от ее общества и что «вел себя, как потерявший голову кадет». Француз послал депешу в Париж, но не указал того, что ценные данные он получил от Мата Хари Полковник был доволен ею и как любовницей, и как агентом, который каждый раз приносил ему информацию, полученную непосредственно из уст германского военного атташе фон Калле. Его страстное увлечение Мата Хари оказалось сильнее, чем интерес к ее шпионской деятельности; он предложил по ее возвращении в Париж подыскать апартаменты, где они могли бы встречаться. В качестве сувенира он взял из ее корсета ленточку и перевязал ею фиалку из бутоньерки, которую она носила на груди. Они договорились, что, если ей удастся выпытать у Калле что‑нибудь интересное, она тут же напишет ему об этом в военное ведомство, а он, в свою очередь, поговорит о ее работе с Ладу, который по‑прежнему не отвечал на ее письма. Французский полковник, конечно, не подозревал о том, что его «любимая женщина» передает слово в слово фон Калле все то, что он ей рассказывает в интимных беседах.
WaleryКогда Мата Хари в следующий раз встретилась с Калле, он уже знал, что ее видели в компании Денвиня, французского военного атташе. Он пришел в ярость и сказал, что, поскольку они, немцы, владели ключом к шифру секретных французских донесений, передаваемых по рации, им стало известно о том, что она сообщила о десанте в Марокко. Авантюристке следовало разгадать эту ложь, поскольку ни один военный атташе таких сведений не разглашал бы. После того, как гнев Калле прошел, они занялись любовью; он решил устроить ей проверку и сообщил несколько устаревших или даже фальсифицированных фактов, которые Мата Хари приняла за чистую монету. Она полагала, что Калле чересчур болтлив: ей и в голову не приходило, что он может ее проверять. За переданные сведения Калле заплатил ей 3500 песет. В Мадриде она пробыла еще неделю, а 2 января отбыла в Париж, где рассчитывала получить щедрое вознаграждение.
WaleryТем временем Париж жил в атмосфере шпиономании. Его стены были заклеены плакатами с грозным предупреждением: «Молчите, остерегайтесь, вражеские уши подслушивают вас!»
WaleryПостепенно тучи сгущались над головой Мата Хари, за которой французская контрразведка установила круглосуточную слежку. Наконец, военный министр генерал Лиоте направил военному губернатору Парижа послание. «Имею честь сообщить вам, что некто Целле, бывшая замужем за Мак Леодом и разведенная с ним, именуемая Мата Хари, танцовщица, голландская подданная, заподозрена в том, что является агентом на службе Германии»…
WaleryСпустя три дня после отправки этого письма — 13 февраля 1917 года — Мата Хари взяли под стражу в отеле на Елисейских полях. Власти и пресса представили Н 21 как самого опасного агента кайзера, а ее задержание — как блестящий успех контрразведки. Ладу потом обронил, что Мата Хари жаждала наказания, в чем якобы призналась ему, сказав, что вернулась в Париж в начале 1917 года, несмотря на то, что рисковала быть арестованной, потому что «виселица всегда привлекала ее». Испанский сенатор, знавший Мата Хари, утверждал, что она стала шпионкой ради «жажды новых ощущений», что бесконечные сексуальные приключения наскучили ей. Подобно наркоману, Мата Хари с каждом разом нуждалась во все более сильных дозах стимуляторов, что в конечном счете и привело ее на путь шпионажа, поскольку только риск, которому она подвергалась на этом поприще, приносил желаемое удовлетворение. Как бы там ни было, но в основе истории о шпионке‑куртизанке лежит неудержимая страсть к экзотическим авантюрам.
Процесс над Мата Хари открылся 24 июля 1917 года в Париже в обстановке острейшего национального и правительственного кризиса. Французская армия в сражениях не блистала. Напротив, в ней зрел бунт. Страну сотрясали забастовки, а министров обвиняли в измене.
Грета Гарбо в роли Маты ХариВ таких условиях суд приобретал показательно‑политический характер, когда участь жертвы была предрешена. Публике объявили: Мата Хари, передававшая секретную информацию противнику, несет тяжкую ответственность за неудачи доблестной армии. Военный судья капитан Бушардон называл танцовщицу «опаснейшим врагом Франции».
В обвинительных материалах фигурировали несколько телеграмм германского военного атташе в Мадриде фон Калле, направленных им в Берлин, которые дешифровала французская контрразведка. В одной из них говорилось: «Н 21 прибудет в Париж завтра. Она просит, чтобы через Крамера на имя ее служанки Анны Линтьене были срочно переведены 500 франков».
Крамер был близко знаком с Матой Хари, и она не смогла опровергнуть этой связи с ним во время следствия. Более того, она была вынуждена признать, что получила от Крамера за время их «дружбы» в 1915 году 20 тысяч франков. В распоряжении французской контрразведки имелись и другие сообщения фон Калле, из которых явствовало, что Мата Хари в свое время получила от него симпатические чернила и другие приспособления для тайнописи. И все же доказательств у обвинения было недостаточно. Мата Хари, по большому счету, ничего не сделала ни для французской, ни для германской разведок. Она получала и тратила деньги, а задания не выполнялись…
Все ее попытки рассказать о том, что она служила Франции, с негодованием отвергались. «Я невиновна, — заявила Мата Хари на суде. — В какие игры играет со мной французская контрразведка, которой я служила и инструкции которой я выполняла?»
Для самой Мата Хари, наверное, самым тяжелым разочарованием было то, что страстно любимый ею Вадим Маслов, вызванный в качестве свидетеля, в суд не явился. После этого она потеряла всякую охоту бороться за свое спасение. Да и никакая защита не повлияла бы на исход процесса. Он продолжался при закрытых дверях всего два дня и завершился единодушным приговором — расстрел.
Засекреченное досье, в котором содержатся все документы по процессу над Матой Хари, станет по закону открытым только в 2017 году — 100 лет спустя после вынесения смертного приговора. Но уже сейчас известны некоторый показания, свидетельствующие о том, что Мата Хари явно не заслуживала такой участи. Сам младший лейтенант Марне, который столь настойчиво добивался ее расстрела, потом признал, что в деле агента Н 21, собственно говоря, не было никаких серьезных улик. Все основывалось лишь на пустых предположениях и на стремлении возложить на мнимого германского агента вину за собственные промахи.
Последнюю попытку спасти Мату Хари — или, по крайней мере, выиграть время — предпринял ее бывший любовник 75‑летний адвокат Эдуар Клюне, утверждавший, что она ждет от него ребенка. Грета Целле поблагодарила старого друга, но отказалась от его помощи.
Piet van der Hem...Пуля зуава, поразившая холодным утром 15 октября 1917 года сердце Греты Целле, обессмертила Мату Хари. В истории и в нашей памяти — о чем бы мы или наши потомки ни узнали из секретного досье в 2017 году — она останется одной из самых загадочных, мифических и обольстительных женщин. Тех, кто неподвластен времени.
Текст Игоря Муромова
arvenundomiel.livejournal.com
Мата Хари - величайшая шпионка ХХ века?
Вряд ли хоть одна современная женщина в такой мере возбуждала мужскую и, вероятно, также и женскую фантазию, как нидерландская танцовщица, шпионка и проститутка, выбравшая для себя артистический псевдоним Мата Хари. Со времени суда и казни в октябре 1917 года по обвинению в шпионаже в пользу Германии облик "эротической шпионки", ее экспрессивной жизни и трагической смерти постоянно менялись в коллективном сознании. В бесчисленных сообщениях очевидцев, в романизованных мемуарах, биографиях, пьесах и фильмах она продолжает жить как легенда, почти как миф, за которым поблекли и ее биография и исторический фон.
Вред, который нанесла эта женщина, неописуем. Она, вероятно, величайшая шпионка нашего века.(Андре Морне, государственный обвинитель, 1917 г.)
Итак, остается лишь призрак большой искусницы в любви, оказавшейся мелкой шпионкой-дилетанткой, которую расстреляли лишь потому, что осенью 1917 года понадобился широкий международный жест.
(История нравов времен Первой мировой войны, под редакцией Магнуса Хиршфельда, 1929 г.)
Маргарета Геертрёйда Зелле родилась 7 августа 1876 г. в Лееувардена в нидерландской провинции Фрисланд. Дочь зажиточного шляпника, потерявшего свое дело из-за собственного легкомыслия и финансовых спекуляций, после ранней смерти матери в 1891 году она жила у родственников в Лейдене и Гааге. В возрасте 21 года - без образования и собственных доходов - она ответила на брачное объявление колониального офицера шотландского происхождения из Нидерландской Индии (нынешней Индонезии), который был намного старше ее и находился в Нидерландах в длительном отпуску.
Быстро развивавшаяся связь между жизнерадостной и полной надежд Маргаретой Зелле и брутально-сентиментальным и по-солдатски авторитарным капитаном Рудольфом Маклеодом с самого начала была не под счастливой звездой. Ни рождение двоих детей - сына Норманна Джона (январь 1897 г.) и дочери Жанны Луизы (май 1898 г.), ни отъезд на Яву (июнь 1897 г.), и позднее на Суматру (май 1899 г.) не смогли спасти брак от расширяющейся трещины.
- Мой муж не покупает мне платьев, потому что боится, что я в них буду слишком хорошо выглядеть. Он невыносим. Кроме того, за мной увиваются молодые лейтенанты и влюбляются в меня. Очень тяжело вести себя так, чтобы муж не начал ревновать, - писала вскоре после приезда в колонию Маргарета своей подруге юности в Голландии.{1} Если Рудольф охотнее всего видел бы свою жену в обществе офицерских жен внутри хорошо охраняемого, но скучного мирка колониального гарнизона, то Маргарета открыла для себя, пусть поверхностно, магию дальневосточных культур, и, самое главное, силу своего очарования для мужчин этого военизированного окружения. Оба эти обстоятельства определят ее будущую жизнь.
И в то же время в ней развивается и третья страсть. В 1900 году в Париже проходит международная Всемирная выставка, и сообщения об этом событии доходят и до островов Нидерландской Индии. Для Маргареты Зелле с тех пор европейская метрополия обладает непреодолимой притягательной силой. Подруга, с которой она переписывалась, рассказывала потом, что Маргарета еще в то время выражала ей в письмах свое желание выступать в Париже как восточная танцовщица. Она уже тогда выбрала себе индийское имя: Мата Хари, око утренней зари.
Противоречия между супругами нарастали, особенно после смерти сына в июне 1899 года - возможно из-за отравления (кем-то из слуг?). В марте 1902 года уже вышедший в отставку майор Маклеод с женой и дочкой вернулся в Нидерланды. В августе того же года суд в Амстердаме зарегистрировал их развод (к тому времени Рудольф уже оставил свою жену), причем в пользу Маргареты, с которой осталась ее дочь Жанна Луиза.
Одновременно супруг отказывается выплачивать ей назначенные судом алименты (якобы потому, что его бывшая жена крутится во второклассных отелях), а затем добивается того, что Маргарета в течение всей своей жизни больше никогда не увидит дочь.
Первая поездка 26-летней Маргареты в Париж - в 1903 году - и ее попытки стать там натурщицей оказались неудачными. Лишь через год ей под своим первым псевдонимом Леди Греша Маклеод ей удалось быть принятой в парижские салоны. Как экзотически-эротическая танцовщица она привлекала к себе не только богемную публику. Ее выразительный, расплывчато напоминающий восточные храмовые танцы танцевальный стиль и ее с большой убедительностью рассказываемые "воспоминания" об ее юности на "юге Индии", с постоянно различающимися деталями биографии, находят живой интерес высшего парижского общества.
Ее характерная смесь из открыто выставляемой напоказ эротики, дальневосточной культуры и научного обрамления представлений действует убедительно и буквально за ночь делает ее знаменитой. Ее "регулярный дебют" состоялся 13 марта 1905 года в музее Гиме, частном музее восточного искусства, уже окончательно под псевдонимом Мата Хари.
Газета "La Vie Parisienne" ("Парижская жизнь") так комментировала необычное событие: "Эти абсолютно подлинные брахманские танцы мадам Мата Хари выучила на Яве у лучших жриц Индии. Эти танцы хранятся в тайне. В глубине храмов за ними могут наблюдать только брахманы и девадаши. К нашей большой радости и к наслаждению для глаз Мата Хари станцевала для нас танцы принцессы и волшебного цветка, призыва Шивы и танец Субрамайен.
На ней очень упрощенное одеяние баядеры; в конце, как апогей простоты, она стоит перед Шивой гордо и без покрывала лишь в трико телесного света, скрывающем наготу. Чтобы умилосердить бога, она представляет себя ему. Это очень впечатляюще, очень смело и очень целомудренно. Мата Хари голландка, шотландка и яванка одновременно. От северных рас у нее высокий рост, сильное тело, а на Яве, где она выросла, она приобрела гибкость пантеры, движения змеи. Добавьте ко всему этому огонь, зажженный Востоком в глазах его дочери, тогда вы получите представление о новой звезде, которая зажглась вчера вечером над Парижем". {2}
В одном лишь 1905 году Мата Хари больше тридцати раз танцует в эксклюзивных салонах Парижа и в домах знаменитых людей, среди которых барон Анри де Ротшильд и актриса Сесиль Сорель из "Комедии-Франсез". Она проводит шесть выступлений в "Трокадеро", еще одно в ревю-театре "Олимпия", ставшее центром притяжения парижского лета. Число частных приглашений и, правда, в большинстве своем, только краткосрочных ангажементов растет так быстро, что Мата Хари нанимает профессионального агента, Габриеля Астрюка. При его посредничестве она получает свой первый ангажемент за пределами Франции. В 1906 г. она танцует в Мадриде, где у нее начинается короткий роман с французским послом Жюлем Камбоном.
Посол на ее процессе в 1917 году выступил одним из немногих свидетелей в ее защиту. Затем последовали выступления в Монте-Карло и в Вене, потом в Милане, вызвавшие интерес к исполнительнице восточных танцев уже во всей Европе. Мата Хари была на вершине своего успеха. На короткое время она стала одной из самых высокооплачиваемых танцовщиц в мире. Созданный не ею, но испытавший сильнейшее ее влияние "восточный кич" (Фред купферман) был тогда особенно в моде. Портреты Мата Хари появляются на почтовых открытках, пачках сигарет и скоро уже на жестяных банках с голландским печеньем.
Даже совсем обедневший к тому времени ее отец издал в 1906 году в Амстердаме книгу "История жизни моей дочери и мои возражения ее бывшему супругу". Она продается очень хорошо - к большой выгоде Адама Зелле и к увеличению славы его дочки в Нидерландах.
Но таким же быстрым как взлет, оказался и спад славы. Мата Хари не удалось быть принятой ни на одну классическую европейскую сцену - ее выступления в Монте-Карло (1906, 1910) и в Милане (1912) были исключениями. Признанные режиссеры и композиторы тоже ею не заинтересовались. Рихард Штраус отклонил ее предложение выступить в роли Саломеи в Берлине, хотя она и утверждала, что "только я смогу станцевать Саломею". А кроме того, звезда восточных представлений столкнулась с конкуренцией. Молодые, более привлекательные, и главное, более талантливые танцовщицы, например, обучавшаяся в Берлине и Сан-Франциско канадка Мод Аллен, начинают наступать ей на пятки.
Появившиеся в самом начале ее карьеры критические голоса теперь звучат все громче и больше. Они утверждают, что Мата Хари бесталанна, а ее дальневосточное искусство сплошное мошенничество. На некоторых критиков, например, на известного директора парижского театра она даже подает иск в суд за клевету. Судьи (после двухлетнего процесса!), наконец, принимают решение, что она создала нечто новое своими танцами, но ответчик-театрал отказывается выплатить ей компенсацию.
Но главным недостатком Мата Хари оставались ее образ жизни, несерьезный, непостоянный, ее тяга к переменам и огромная расточительность, приводящая к вечной нехватке денег и, прежде всего, к постоянному поиску богатых и щедрых мужчин, готовых профинансировать ее роскошный стиль жизни. Так в ее жизни все большую роль начинает играть проституция. Она уже была многолетней содержанкой богатых мужчин в Париже, Амстердаме, Берлине и Мадриде, но ее расточительность и параноидальный страх бедности - несомненно, пришедший от детства и от неудачного брака - заставляют ее идти на все новые, обычно мимолетные сексуальные связи с мужчинами, которые могут щедро заплатить за них.
Когда разразилась Первая мировая война, Мата Хари была в Берлине. У нее там был зажиточный любовник-немец, помещик и гусарский лейтенант Альфред Киперт. Кроме того, ей предложили работу во второклассном театре в оперетте "Вор, укравший миллион". Но назначенная на начало сентября премьера была отменена. Запланированное возвращение во Францию через Швейцарию уже невозможно. Как и другие иностранцы, голландская подданная сначала не может получить разрешение на выезд из Германии, а с введением военного положения и на нее распространяются строгие ограничения, налагаемые на иностранцев.
В Германии ее несколько раз арестовывают, как сообщала Мата Хари французским следователям, ее считали подозрительной как русскую и, следовательно - шпионку: - Полиция обращалась с иностранцами как со зверями. Наконец, в середине августа ей удалось выехать в нейтральные Нидерланды. Ее старый друг и покровитель барон Эдуард Ван дер Капеллен позаботился об ее материальном благополучии. Ее выступления в декабре 1914 года в Королевском театре Гааги, а затем в Арнхейме становятся даже небольшим сценическим успехом. Но тихая жизнь в нидерландской провинции не для нее. Несмотря на войну в Европе, она снова появляется в Париже, где поселяется в собственном доме (в Нелли), который подарил ей французский банкир и бывший любовник, и по-прежнему надеется на театральный успех.
Для космополитки Мата Хари начало войны стало катастрофой во всех отношениях. Конец "прекрасной эпохи" и вспыхнувший национализм имели печальные последствия для ее экстравагантного стиля. Внезапно отошло в прошлое все, к чему она привыкла - легкие и неконтролируемые путешествия, частые переезды и пребывания в дорогих отелях, а также то, что полиция раньше очень редко интересовалась личностью ее часто менявшихся сексуальных партнеров. Воюющие (а часто и нейтральные) страны запретили почти все путешествия, ввели ограничения почти во всех общественных и личных сферах жизни, и требовали от своих подданных безусловной лояльности.
Первая действительно тотальная война в европейской истории велась не только на многочисленных полях сражений. И на так называемых "внутренних фронтах" и особенно в головах людей она принимает новые формы массовой мобилизации и оказания влияния. Правительственная пропаганда и манипуляция становятся повседневным явлением на войне, как и постоянное расширение прав государственных органов, особенно осуществляемых ими контроля и цензуры.
Несмотря на провозглашенные в начале войны в Германии Burgfrieden ("гражданское согласие") и во Франции Union Sacree ("священный союз") между всеми парламентскими партиями, общественными организациями и союзами, недоверие к предполагаемым врагам государства и к социальным аутсайдерам очень велико. И чем больше потерь приносит затянувшаяся война, чем призрачнее шансы на скорую победу, тем сильнее это недоверие. Особенно разрушительную роль в массовом сознании начинают играть так называемые шпионы и предатели.
Уже в первые дни войны во всех проводящих мобилизацию странах происходят беспрецедентные и массовые выступления против иностранцев и против лиц, считающихся ненадежными для нации. Иногда опасно даже говорить с чужеземным акцентом. Погромы, поджоги и единичные случаи судов Линча происходят прямо на глазах у полиции. Потому власти требуют интернировать всех проживающих в стране "враждебных иностранцев".
Ипподромы (в Берлине), удаленные поселения (остров Мэн) и стадионы (в Париже) превращаются в места массового пребывания иностранцев из враждебных государств; многие из этих лагерей просуществуют всю войну. Быстрое введение осадного или военного положения правительствами с предоставлением полицейским органам широчайших полномочий приводит сначала к временному успокоению внутренней ситуации.
Одновременно в населении этих стран возрастает чувство мнимой или постоянной опасности для внутренней безопасности. Большое значение имели при этом "представления о конспиративной войне" (Гундула Бафендамм), то есть рассказы о том, что то или иное событие на войне было результатом шпионажа или измены. Мата Хари была не первой публичной жертвой этих конспиративных фантазий и страхов, и она не будет последней.
Распространившуюся по всем ведущим войну странам шпиономанию никак нельзя назвать плодом Первой мировой войны. Еще в довоенное время, прежде всего, радикальные правые политические силы во Франции ("Французское действие") пытались (тогда еще безуспешно) представить проживавших там иностранцев как потенциальных шпионов, а их предприятия - как резидентуры. Журналист Леон Додэ в августе 1914 года возобновил свою резко направленную против Германии полемику и добился заметного "успеха".
И серьезные газеты как Paris-Midi и L'Echo de Paris тоже включились в кампанию против немецких шпионов. Для Додэ атаки регулярной немецкой армии на фронте и действия оперирующих в тылу у французов немецких шпионов - две стороны одной медали, которые лишь вместе взятые образуют картину "тотальной войны". В 1915 г. Додэ основывает La Ligue pour la guerre d?appui ("Лигу содействия войне"). Ее члены обязуются сообщать властям о любом подозрительном поведении своих сограждан (смена мест жительства, поездки).
И хотя большинство французов отмахивается от его предложений, как от пропаганды, а праворадикальное "Французское действие" не может представлять собой всю картину французской военной прессы, тем не менее экстремистский лексикон Додэ и его враждебные к иностранцам мысли порой играют роль катализатора для увеличения общественной поддержки распространявшихся фантазий о шпионах и заговорах.
Радикальная агитация Додэ направлена не только против вражеских шпионов и их помощников во Франции. К его заслугам можно отнести и уход в отставку либерального министра внутренних дел Луи-Жан Мальви, ставшего в августе 1914 года одним из архитекторов "Священного союза". Французские правые проводят беспрецедентную кампанию ненависти и клеветы против радикального социалиста Мальви, что вынудило его уйти в отставку в августе 1917 года. В 1918 году Верховный суд приговорил его к пяти годам ссылки за серьезные служебные ошибки, причинившие вред внутренней безопасности.
Еще один радикальный социалист, довоенный премьер-министр Жозеф Кайо, в 1911-1912 годах сторонник проведения миролюбивой политики по отношению к кайзеровской Германии, был вынужден после войны держать ответ перед политическим судом Сената за предполагаемые контакты с противником. Следствие против Кайо вел в 1920 году судебный следователь третьего парижского военного суда Пьер Бушардон, который вел расследование и по делу Мата Хари.
Разросшаяся в Европе шпионская истерия получила особый акцент в связи с подозрениями, выдвигавшимися против женщин. В Великобритании не в последнюю очередь именно писатели, посвятившие себя жанру шпионского романа, стали раздувать представление о немецких нянях, медсестрах, официантках и школьницах, добровольно после 1914 года начавших служить кайзеру. Но и в Германии страх перед женщинами-шпионками был велик. Один сотрудник германской разведки по имени Феликс Гросс хвастал в своих мемуарах, что его организация с 1914 по 1917 годы внесла в свои досье имена многочисленных русских шпионок, среди них две великие княжны, 14 принцесс, 17 графинь и многие другие дамы из русского дворянства, а также жены министров, послов и ученых.
К этому, несомненно, добавился и сексуальный элемент "шпионки-соблазнительницы" (Джули Уилрайт): загадочная иностранка, расчетливая куртизанка как образ, противопоставляемый жертвующей собой супруге и верной солдатской невесте. Уже в 1909 году майор Джеймс Эдмондс, отвечавший за контрразведку в британском Военном министерстве, указывал в одном внутреннем документе на то обстоятельство, что "использование со стороны немцев женщин для получения разведывательной информации очень велико", и что немцы массово пользуются "горизонтальными профессионалками" (т.е. проститутками).{3}
Зато первый руководитель британской Секретной Службы (позднее МИ 5) сэр Вернер Келл, организация которого во время получала в среднем по 300 сообщений в день от бравых земляков, доносивших на подозрительные "немецкие шпионские действия", в том числе достаточно часто и на женщин, относит особую склонность женщин к шпионажу полностью к писательским фантазиям:
- Женщины не способны быть профессиональными сотрудниками разведывательных служб. (…) Они могут быть лишь успешными наводчиками, знающими нужных людей, вербовщицами или обучать агентов в не связанных с техникой вопросах. Правда, книга Вернона Келла (Intelligence in War. Lecture Notes) вышла уже в 1934 г.{4}
Голландец Оресте Пинто, который в Первую мировую войну был французским агентом, а во Вторую стал известным контрразведчиком, написавшим после войны интересные работы о шпионаже, тоже очень низко оценивал в книге „Spycatcher Omnibus“ (1952) эффективность женщин как агентов и шпионов, за одним исключением: - Жизнь в чрезвычайно тяжелой психологической ситуации часто приводит к тому, что женщина-шпионка поддается своим чувствам. (…) Мужчина с самообладанием никогда не позволит своему сексуальному поведению оказывать влияние на работу, которую он выполняет. Он может заниматься сексуальными авантюрами, но не будет подчиняться своим эмоциям.
Среди женщин только проститутки могут вести себя так, но проституткам доверять нельзя. Потому из них никогда не выйдет надежных агентов. Женщины могут влюбиться именно в тех мужчин, за которыми они шпионят, таким образом, они переходят на сторону врага и уносят с собой всю информацию, полученную ими для решения их задач (…) Женщины уже по самой своей природе не пригодны к шпионажу. {5}
Во время Первой мировой войны разведывательная организация в Париже, в которую входил Пинто, "Второе бюро", пришло в случае Мата Хари к совершенно иной оценке, которая и определила ее судьбу: и куртизанка, занявшаяся шпионажем, может быть очень эффективной агенткой на службе иноземной державы.
В начале декабря 1915 года Мата Хари покинула свою нидерландскую родину чтобы отправиться во Францию единственно возможным и очень сложным морским путем через Англию и Испанию. Британские власти, которым она 3 декабря в Фолкстоне заявляет, что собирается посетить Францию для решения своих личных вопросов, были совершенно не удовлетворены ее противоречивыми ответами.
Она получила разрешение на продолжение поездки, но одновременно полиция заявляет, что при следующей попытке "мадам Зелле" не получит "разрешения на въезд в Соединенное королевство". Это был первый раз, когда власти воюющей страны официально обратили внимание на Мата Хари, за ним последуют другие.
Во время своего пребывания в Париже Мата Хари с сожалением заметила, что война изменила город и людей. Пусть вокруг было полно вернувшихся в отпуск с фронта офицеров, жаждущих наслаждений и готовых заплатить за быстрые любовные приключения, но о продолжении карьеры танцовщицы ей нельзя было и мечтать.
Французская полиция обращает на нее внимание как на "подозрительную бельгийку" (!), но посланные по ее следу сыщики приходят к выводу, что когда-то всемирно известная танцовщица и бонвианка ведет тут "обычную мелкобуржуазную жизнь". Разочарованная Мата Хари уже в конце декабря возвращается в Гаагу.
24 мая 1916 года она отправляется в свое второе за время войны путешествие в Париж. Теперь ее маршрут проходил через Виго и Мадрид, где она несколько дней прожила в фешенебельном отеле "Ритц". По всей видимости она уже тогда была "шпионкой Германского рейха", как утверждал французский обвинитель на ее процессе в 1917 году. В апреле Мата Хари познакомилась в Гааге с немецким консулом в Нидерландах Карлом Крамером, который, как выяснилось позднее, сотрудничал с секретной службой полковника Вальтера Николаи. Мата Хари сама признала, что Крамер предложил ей оплатить ее долги, он сразу дал ей аванс в 20 тысяч франков. За это ей нужно было продолжить свою предшествующую жизнь: - Путешествуйте, привозите нам новости! Якобы она уже в это время - в любом случае, так предполагало обвинение - получила свой кодовый номер Н-21. Возможно, Мата Хари еще не поняла значение своего соглашения с Крамером, тем более что немецкий консул не потребовал от нее ничего нового. Напротив: она привыкла, что ее постоянно финансировали богатые мужчины и к ее талантам, несомненно, относилось умение вести беседы и рассказывать истории - или, при необходимости, их выдумывать.
Путешествие Мата Хари через Испанию в Париж вызвало подозрения Второго бюро, которое с 1914 года отвечало во Франции за разведку и контрразведку. Его руководитель с 1915 года капитан Жорж Ладу, пишущий на военные темы журналист и издатель газеты “Радикал”, бывший выпускник военной академии Сен-Сир, кроме всего прочего - протеже главнокомандующего генерала Фоша.
Второе бюро в то время, как и большинство секретных служб в начале своего существования представляло собой странное, временами забавное, почти любительское учреждение. Почетные агенты из различных слоев общества, среди них немало художников и актеров, затем профессиональные военные и полицейские смешались в нем как в калейдоскопе, сам их шеф - полный фантазий и не без тщеславия, очевидно ожидающий большого признания, как своей персоны, так и возглавляемой им этой новой и дорогостоящей организации.
Ладу направляет для слежки за Мата Хари двух своих агентов. Те наблюдают за ней несколько месяцев подряд и днем и ночью. Составленное на основе их донесений досье регистрирует почти всех ее посетителей с 18 июня 1916 года по 13 января 1917 года, ее телефонные звонки, всех, с кем она переписывалась, покупки и поездки. Так у Второго бюро появляется портрет проститутки или бонвианки с международным флером, живущей, несмотря на войну, на широкую ногу и вращающуюся почти исключительно среди офицеров.
Предъявленное на процессе описание ее передвижений и встреч называет в числе гостей Мата Хари в августе 1916 года среди прочего: французского лейтенанта “около тридцати лет, в пехотном мундире”, барона Роберта (Анри) де Маргери, двух ирландских офицеров Джеймса Планкетта и Эдвина Сесила О`Браейна, “двадцатилетнего ирландского офицера”. Джеймса Стюарта Фернье, бельгийского генерала Баумгартена и “одного британского капитана”.
Когда на процессе ее спросили, почему она общалась почти исключительно с военными, которые могли давать ей сведения о перемещениях войск и военных планах, Мата Хари с потрясающеой откровенностью ответила: - Я люблю офицеров. Я любила их всю жизнь. Я лучше буду любовницей бедного офицера, чем богатого банкира. Мое самое большое наслаждение - спать с ними, не думая о деньгах. Еще я люблю сравнивать разные нации. Кроме того, все эти господа заботились обо мне, и я говорила им “да” от всего сердца. Они уходили от меня удовлетворенными, ничего не говоря мне о войне. {6}
Конечно, это не вся правда. Еще больше, чем бедного офицера, любила Мата Хари офицера богатого, гарантировавшего ей безоблачное будущее. Но настоящая шпионка, знакомящаяся с военными ради получения информации о текущем положении на фронте, о военных планах или даже о настроениях на фронте, поступала бы совсем по-другому. Она не позволила бы, чтобы любовные приключения мешали ее профессиональной деятельности и вообще поставили бы ее под сомнение. Большую любовь Мата Хари зовут Владимир (Вадим) Маслов, с которым она впервые встретилась в конце июля 1916 года. Ему был 21 год. Он был красивым и сильным капитаном особого полка российской армии, участвовавшего в битве при Шампани.
Во время второй их встречи всего через несколько дней после первой, “Вадим” уже тяжело ранен и направляется в лазарет. После немецкой газовой атаки он ослеп на левый глаз, и у него повреждены легкие. Для выздоровления его направили в клинику в Виттель у подножия Вогезских гор. Мата Хари безуспешно пыталась добиться у ряда высокопоставленных чиновников разрешения на поездку к “Вадиму” в клинику, находящуюся в запретном военном районе.
На это время припадает и ее первая встреча с Жоржем Ладу. Мата Хари надеялась, что он поможет ей с пропуском в Виттель. Шеф Второго бюро позднее опишет свою встречу с ней в мемуарах (“Les chasseurs d'espions: comme j'ai fait arreter Mata Hari”). Мата Хари - согласно Ладу - откровенно признала свое сотрудничество с немецкой разведкой еще в начале их разговора, что имело вид такого свободного диалога между шпионкой и контрразведчиком:
Мата Хари : - Эта идиотская игра должна, наконец, закончиться. Или я опасна и вы должны выслать меня из Франции, или я просто милая, безопасная женщина, которая, оттанцевав всю зиму, хочет пожить в спокойствии.
Ладу спросил ее, не хочет ли она сослужить Франции “большую службу”.
Мата Хари: - Об этом я никогда не думала.
Ладу: - Вы, конечно, очень дороги.
Мата Хари: - Вы можете исходить из этого.
Ладу: - Как вы думаете, сколько стоит такая работа?
Мата Хари : - Очень много или совсем ничего.
Ладу: - Подумайте об этом. Посмотрите, сможете ли вы что-то сделать для нас. Я дам вам пропуск в Виттель. Только обещайте мне не соблазнять французских офицеров. (... ) Какое бы решение вы не приняли, как только примете его, посетите меня снова. {7}
Что бы ни думать о представленном Ладу в своих вышедших в 1932 году воспоминаниях, несомненно, написанных во многом ради самооправдания, описании этой странной беседы, ясно, что эта встреча во Втором бюро в августе1916 года - по крайней мере, с точки зрения самой Мата Хари - стала фундаментом для ее дальнейшей карьеры официально признанной французской разведкой немецко-французской “двойной шпионки”. И получение желаемого пропуска она тоже восприняла как подтверждение того, что она теперь работает “на Францию”.
Нет документов о том, что обсуждалось этими двумя людьми, чьи черты характера в разных описаниях и биографиях показывают немало сходства, на этой и последующей встречах. Решающим стимулом для Мата Хари послужить французской стороне была хроническая нужда в деньгах и расплывчатая надежда избавиться, хотя бы частично, от своих долгов с помощью французской разведки. Ладу позднее называл сумму в один миллион франков, которую Мата Хари после поездки в Виттель потребовала от него для ее будущей шпионской деятельности.
За это Мата Хари даже предложила встретиться со старшим сыном Кайзера, кронпринцем Вильгельмом, в его штабе (Группа армий Германский Кронпринц) в Стенэ (к юго-востоку от Седана): - Я уже была его любовницей и, стоит мне захотеть, я всегда смогу его увидеть. Упоминание Ладу о связи Мата Хари с сыном германского Кайзера является, как нетрудно догадаться, его выдумкой постфактум. Мата Хари не была знакома с немецким кронпринцем, и, насколько известно, никогда не была в сексуальных связях ни с одним членом германского императорского дома.
Но и она на процессе подтвердила, что запрашивала один миллион франков. Ладу, конечно, не откликнулся на это из ряда вон выходящее финансовое требование, но и не отверг его сразу, зато призвал Мата Хари: - Поезжайте в Бельгию. Вы получите 25 тысяч франков за каждого изобличенного агента противника.
Шеф Второго бюро объяснял потом то, что он так просто отпустил Мата Хари, тем, что он хотел подготовить для подозреваемой ловушку; он-де видел в ней всегда лишь "добровольную помощницу", но никак не действующую для Франции “разведчицу”. Но во всяком случае Ладу в конце следующей их встречи 20 сентября передал ей список имен контактных лиц в оккупированной немцами Бельгии, работающих на Францию, и он же обучил ее обращению с симпатическими чернилами.
И то, и другое - очень необычно для поведения профессионального охотника за шпионами, который якобы с самого начала был убежден в правильности своих подозрений в адрес этой “шпионящей для Германии бонвианки”, как он неоднократно подчеркивал впоследствии. По совету Ладу, Мата Хари должна была вначале вернуться в Гаагу, чтобы подождать новых инструкций из Второго бюро.
Последовавшие за этим месяцы стали решающими для дальнейшей судьбы реальной или самозваной “двойной шпионки”. Так как Мата Хари не получила никаких конкретных шпионских заданий ни от немцев, ни от французов, она сама проявила инициативу, делая то, что она делала всегда - и с большим успехом. Она начала встречаться с известными и влиятельными мужчинами - или с теми, которых считает таковыми. Ее важнейшее новое открытие - военный атташе немецкого посольства в Мадриде майор Арнольд фон Калле, который помимо обычных дипломатических сплетен и уже известных международных слухов сообщил ей о прибытии подводных лодок и об отсылке немецких и турецких офицеров на контролируемый французами марокканский берег.
Задание офицеров - спровоцировать восстание местного населения против колониальной администрации. Мата Хари считает эту информацию настолько важной, что немедленно информирует об этом Ладу. В ответ майор фон Калле узнает от Мата Хари о том, как страдает население Парижа от тягот войны и о том, что боевой дух французских войск на третьем году войны никак нельзя назвать лучшим. Начальнику немецкой разведки в нейтральной Испании эти сведения, как признала Мата Хари на процессе, обошлись в 3500 песет (около 3000 франков). Но Калле мог почерпнуть такие же знания из репортажей корреспондентов испанских газет. В это же время Мата Хари завязывает любовную аферу с военным атташе Франции полковником Жозефом Денвинем, который отвечает за французскую разведку в Испании. Его она тоже информирует о шпионских операциях фон Калле. Денвинь высоко оценил ее сведения и переслал в Париж доклад на семнадцати страницах, не раскрывая свой источник. Оба господина знают друг друга и прекрасно друг друга понимают.
Самостоятельное и решительное появление Мата Хари в Мадриде в конце осени 1916 года и факт, что она переносит информацию одновременно от постели к постели укрепляют в разведывательных кругах укоренившееся представление о ней как о “шпионящей куртизанке”. Они явно замечают в этом случае воспринимаемую ими как некий симбиоз связь сексуальности и предательства. Несмотря на жалкое содержание обмениваемой информации у них в головах доминирует образ не знающей угрызений совести, отчаянной и готовой на все шпионки. Миф Мата Хари окончательно вытеснил реальную личность.
При этом на задний план почти полностью отошли другие обстоятельства этих странных событий в Мадриде: присутствие другой шпионки Второго бюро в этом городе, которая в одно время с Мата Хари успешно действует в качестве двойного агента и в немецком списке значится под кодом S-32. Но в отличие от Мата Хари происходящая из Лотарингии Марта Рише (она же Марта Ришар, урожденная Бетенфельд) получила от Ладу официальное поручение: она искала и нашла доступ к военно-морскому атташе немецкого посольства Гансу фон Крону.
Фон Крон не только информировал ее о передвижении действующих в Средиземном море немецких подводных лодок, он даже сообщил ей немецкий шифр для радиопереговоров между Берлином и Мадридом. Такой же код, который к этому времени уже был удачно вскрыт британской секретной службой, использовал майор фон Калле для своих телеграмм в Гаагу, чтобы потребовать денег и инструкции для агента Н-21. Мата Хари не догадывается, что ее постоянные просьбы к спонсорам в Нидерландах - консулу Крамеру и барону Ван Капеллену - немедленно пересвести деньги в Гаагу ее домоправительнице Анне Линтьенс, постоянно прочитываются Вторым бюро в Париже и систематически интерпретируются не в ее пользу. На ее процессе обвинитель Морне даже утверждал, что имя домоправительницы всего лишь кодовый псевдоним немецкого консула и разведчика Крамера.
Положение Мата Хари становится опаснее с каждым днем. Ее проявляемая в течение всей жизни склонность смешивать факты и фантазии, постоянно корректировать свой настоящий возраст и придумывать себе разные биографии вызывают у властей все больше подозрений. Во время недобровольной остановки в Англии - пассажирский пароход “Голландия”, идущий в Амстердам, был задержан британским флотом и отведен в гавань Фалмут - английские полицейские заподозрили ее в том. что она на самом деле разыскиваемая немецкая шпионка Клара Бендикс.
Только с большим трудом после двух недель в лондонском следственном изоляторе ей с помощью голландских дипломатов удалось доказать, что она на самом деле “Миссис Зелле Маклеод”(!). Удивленным сыщикам из Скотленд-ярда Мата Хари помимо прочего открыла, что она на самом деле французская шпионка, работающая на Ладу и его Второе бюро. На запросы Скотленд-ярда и нидерландского посольства в Лондоне Ладу дал отрицательный ответ - арестованная Мата Хари не имеет никакого отношения к возглавляемой им секретной службе. Напротив, он недвусмысленно подчеркивает, что считает эту даму немецкой шпионкой. На вежливом языке нидерландских дипломатов этот судьбоносный для Мата Хари пассаж звучит так: - (... ) полученные официальными путями сообщения из Парижа дают основание предполагать, что миссис Маклеод действительно занимается тем, что (французской) полицией рассматривается как нежелательное занятие. {8}
В первый раз Мата Хари не получила разрешения от англичан на выезд в Нидерланды, но зато она может - вероятно, с особого согласия Второго бюро - отправиться назад в Испанию. После официального дистанцирования Ладу от своей ”двойной шпионки” ее дальнейшая судьба кажется предопределенной, а арест (который может произойти только на французской земле) становится лишь вопросом времени.
Нельзя не отметить, что Мата Хари постоянно игнорировала многочисленные предупреждения во время своего возвращения - в начале декабря 1916 года из Англии в Испанию, а затем 2 января 1917 года на поезде из Испании во Францию. Конечно, она не знает о содержании послания Ладу Скотленд-ярду, где он отрекается от нее, но ведь обстоятельства ее почти насильственного возвращения должны были заставить ее задуматься, как и намеки ее друзей -испанцев, что за нею повсюду следит агент Второго бюро.
Полная надежд на то, что ее удачная агентурная работа в Мадриде очень впечатлила начальника французской разведки, и доверяя бесчисленным высокопоставленным французским знакомым и любовникам, всегда помогавшим ей в трудных ситуациях, Мата Хари 3 января возвратилась в Париж. Но тут она и попала в западню, из которой не было выхода. 13 февраля 1917 года она была арестована в отеле на Елисейских полях и обвинена в “шпионаже и сотрудничестве с разведкой противника”, “в целях поддержки его (военных) операций”.
Арест “шпионящей куртизанки” сразу же стал считаться большим успехом полиции, и с политической точки зрения, он, по меньшей мере, временно, оказался очень полезным для правительства.
С зимы 1916/17 гг. военное и экономическое положение, и, в первую очередь, настроения в стране драматично ухудшились. Весной французская армия оказалась в тяжелейшем кризисе. Ни оборонительные сражения у Вердена с 1915 года с их огромными потерями, ни британские и французские наступления на Сомме не принесли желаемого существенного улучшения для французских военных перспектив. Неподготовленное наступление на Шмен-де-Дам окончилось неудачей. Командующему генералу Робберу Нивеллю не удалось прорвать немецкие оборонительные линии и избежать битвы на истощение.
В связи с гигантскими потерями в апреле 1917 года начинаются мятежи в регулярных французских частях, которые быстро распространяются. Лишь отставка Нивелля в середине мая и подавление бунтов (драконовскими методами военных трибуналов) сменившим его Филиппом Петэном консолидировали ситуацию и настроение в армии. Но бурлило и мирное население. Постоянный продовольственный кризис и галопирующая инфляция привели в Париже, а затем и в других местах, к первым забастовкам в январе1917 года, которые через несколько месяцев переросли уже в целое забастовочное движение, перекинувшееся и на предприятия военной промышленности. В лагере французских правых и консервативной буржуазии распространяется мнение, что за кампанией неподчинения в армии и забастовками парижских рабочих стоит систематически направляемое иностранными агентами движение. Конспиративные предположения и фантазии получили новый толчок, как непреходящий страх перед иностранными шпионами и внутренними предателями.
На фоне этих событий и в связи с раздуваемыми прессой сенсационными историями, создававшими атмосферу ненависти к иностранцам, Мата Хари вряд ли могла рассчитывать на честный суд. Но получилось еще хуже. Адвокат Мата Хари мэтр Эдуард Клюнэ, ее бывший поклонник, был прекрасным специалистом по международному праву, но не имел опыта процессов, связанных с военными преступлениями. Так что честолюбивому судебному следователю Пьеру Бушардону оказалось легко запутать обвиняемую во множестве свидетельствующих против нее противоречий, и таким путем значительно расширить и укрепить скудную поначалу обвинительную базу.
Жорж Ладу, единственный человек, который мог бы дать подлинно экспертные показания, предпочел молчать как о своих договоренностях с этой “двойной шпионкой”, так и о вполне банальных результатах ее шпионской деятельности. На в общей сложности 14 допросах Мата Хари, которые провел Бушардон между февралем и июнем 1917 года, все время речь шла о деньгах, которые она требовала, просила, в которых ей отказывали или ей переводили - в общем, о деньгах, якобы полученных от немецкой стороны за агентурную работу.
Это было самым слабым местом у Мата Хари, потому что она никогда не задумывалась о происхождении поступавших ей денег. Часто ее наивность не знала границ. Майор Калле однажды затребовал для нее из Берлина десять тысяч франков, сообщила она следователю, но на самом деле заплатил ей всего 3500 песет, но это был ее гонорар за предоставленные ему “нежности”.
Наконец, она подтвердила получение двадцати тысяч франков от консула Крамера в Гааге, предназначенных для оплаты ее поездок и получения ”полезной информации”; но с другой стороны немцы в августе 1914 года конфисковали в Берлине все ее меховые шубы. Они стоили как раз двадцать тысяч франков, так что в результате просто была восстановлена справедливость. После 14 допросов Бушардон уже был убежден, что случай Мата Хари, как он заметил, является недвусмысленным, практически она взята с поличным (“in flagrante delicto”). В этом случае приговор военного суда мог быть только одним.
Процесс Мата Хари начался 24 июля 1917 года и проходил, как и все французские военные суды, за закрытыми для публики дверями. И в парижской прессе появилось лишь одно короткое сообщение об открытии процесса против ”шпионки, танцовщицы Мата Хари (... ), которую обвиняют в сотрудничестве с врагом”. Шесть судей военного трибунала принадлежали к разным родам войск. Защитник мэтр Клюнэ безуспешно пытается найти свидетелей для защиты.
Только два ее бывших любовника, посол Жюль Камбон и высокопоставленный чиновник министерства иностранных дел Анри де Маргери, нашли в себе мужество, чтобы лично высказаться в пользу обвиняемой. Бывший военный министр генерал Адольф-Пьер Мессими, который тоже был в любовной связи с Мата Хари , сообщил суду в письменном виде, что”она (Мата Хари) не выманивала у него никакой (военной или политической) информации и не пыталась этого делать”{10}. Но свидетельство Мессими не имело значения, потому что председательствующий судья Альбер Сомпру отказался назвать имя генерала.
Мата Хари не нашла способа убедить суд в ее невиновности. Она безуспешно настаивала на том, что ее контакты с немцами были лишь любовными, но не могла развязать противоречия в ее показаниях об этих краткосрочных, но хорошо просчитанных и принесших материальную выгоду встречах. Как “международная женщина” - так назвала себя обвиняемая в одном из выступлений - она не обязана быть лояльной Франции, и она может иметь друзей и в тех странах, с которыми Франция ведет войну.
Для консервативных судей военного трибунала такое заявление представляется просто ужасным перед лицом борьбы, которую Франция ведет за само свое сущестование как нации. При оценке свидетельских показаний обвинитель Андре Морне умело приплел это замечание, чтобы еще более очернить обвиняемую. Одновременно характеристика, данная ей Морне, в наиболее открытом виде иллюстрирует тот упрек, который предъявило французское общество времен войны женщине, инстинктивно сопротивлявшейся "новому моральному порядку" (Джули Уилрайт) этого общества: - “Эта г-жа Зелле выступает против нас как одна из тех международных женщин (... ), которые стали для нас опасными с началом войны.
Легкость, с которой она может общаться на нескольких языках, особенно на французском, ее многочисленные любовные связи, ее изощренное коварство, ее смелое поведение, ее примечательный ум, ее врожденная или приобретенная аморальность - все это делало ее подозрительной. {11}
Несомненно, да, подозрительной, но виновной ли? Несмотря на все смягчающие обстоятельства и оправдательные свидетельства для обвинителя Морне ясно, что Мата Хари нанесла “неописуеый вред”. Но как измерить этот вред? Один из участвовавших в процессе военных судей после войны попытался подбить баланс этого вреда - с явно спекулятивным результатом.
В письме к автору книги “Les Espionnes a Paris” (1922) Эмилю Массару капитан жандармерии Жан Шатен через пять лет после процесса заявлял: - Я опираюсь на доказательства, которые были у меня на руках, и на признание этой грязной шпионки, когда утверждаю, что, возможно, пятьдесят тысяч детей нашей родины на ее совести, не считая тех, кто находился на борту судов, потопленных в Средиземном море, несомненно, благодаря информации, переданной Н-21. {12}
Но ни предъявленные обвинением улики, ни показатели свидетелей, ни путаные “признания” Мата Хари о том, что она передавала немецкой стороне лишь “не имеющую ценности информацию” не позволяет сделать такой вывод. Однако и для всех прочих судей виновность обвиняемой не подлежит сомнению. Большинство ответило положительно на все восемь вопросов о предполагаемой шпионской деятельности Мата Хари “ради пользы вражеских операций”. Лишь один судья дал ответ ”нет” на три пункта обвинения, но, в конце концов, и он согласился со смертной казнью.
Жизнь Мата Хари окончилась ранним утром 15 октября 1917 года на стрельбище крепости Венсан в Париже. Безуспешно ее адвокат подавал аппеляцию, а затем просил лично президента Пуанкаре о помиловании. Во время ужасной войны и на фоне массовой смерти тысяч французских солдат смерть одной иностранной шпионки для Пуанкаре вполне приемлема, потому он отклонил прошение.
Парижские газеты с удовлетворением писали о победе французского правосудия. "Le Goulois" комментировала казнь “продажной шпионки, заплатившей за свою вину перед обществом”, указывая одновременно на казни других женщин-шпионок и иностранок в Венсане, Лионе, Марселе, Гренобле и Бельфоре. Это знак настоящего равноправия мужчин и женщин: женщины “заслуживают того, чтобы выполнять равную с мужчинами работу и получать такое же равное наказание”. {13}
Ни обстоятельства процесса, ни драматический конец Мата Хари не объясняют появление и даже всемирное распространение мифа о “великой шпионке” и зловещей “роковой женщине”. Объяснением не могут служить и легенды, пущенные в оборот сразу после казни, а затем отраженные в биографиях и свидетельствах очевидцев, о соблазнительной танцовщице, расчетливой кокотке и шпионке- интриганке, способствовавшие этому мифу. В первую очередь причиной мифа стали события войны и ярко выраженная тяга людей сводить непонятные и сомнительные обстоятельства к “конспиративному толкованию и рассказам о военных событиях” (Гундула Бафендамм).
Что отличает дело Мата Хари от десятков других похожих случаев шпионажа или подозрений в нем, то это быстрое превращение его в инструмент пропаганды и у немцев, и у союзников. Уже 16 октября телеграфное бюро Вольфа в своем сообщении о казни Мата Хари обвинило французов (и тем самым - всех союзников) в двойной морали, напомнив о протестах и выступлениях, организованных в свое время правительствами Антанты в своих странах и среди общественности нейтральных стран против казни немцами английской монахини и медсестры Эдит Кэвелл в октябре1915 года в оккупированной Бельгии. Кэвелл (действительно помогавшая бегству английских солдат из плена и входившая в группу бельгийского сопротивления) тоже была обвинена в шпионаже и приговорена к смерти.
Допускаемая тут (и абсурдная) параллель между двумя случаями на всю войну стала играть большую роль в пропаганде обеих враждующих сторон, а также и в нейтральной прессе: с одной стороны - мужественная мученица и популярная героиня сопротивления, борец за дело союзников, а с другой - невиновная, возможно, несколько наивная артистка, ставшая жертвой французской юстиции ради удовлетворения кровожадной общественности. На роль немецкой героини Мата Хари никак не подходила, но зато вполне устраивала немцев, чтобы вызывать сомнения в якобы более высокой морали стран Антанты.
После войны образы и интерпретации времен войны зажили собственной жизнью, и история Мата Хари стала сюжетом бесчисленных романов и фильмов (среди прочих, с Марлен Дитрих, Гретой Гарбо и Жанной Моро). Правильная шпионка, как указывала книга “История нравов времен Первой мировой войны”, вышедшая под редакцией Магнуса Хиршфельда в 1929 году, это тип, “культивированный в Голливуде в 20-х годах как”женщина-вамп”, до дрожи холодная, эгоистичная, склонная к коварным интригам, тип, который видит в мужчине не человека, а лишь объект эксплуатации, и, тем не менее или именно поэтому притягивает их к себе с демонической силой”. {14} С исторической личностью этот культовый персонаж из кино имеет очень мало общего, зато куда больше - с той ”эротической шпионкой” Мата Хари, которую создали секретные службы разных стран и, наконец, осудила на смерть французская военная юстиция.
Примечания:
{1} Цитируется по Ostrovsky, Eye of Dawn, стр. 116
{2} La Vie Parisienne 18. 3. 1905, цит. в Kupferman Mata Hari, стр. 26
{3} Цит. в Wheelwright, The fatal lover, стр. 41
{4} Там же, стр. 6.
{5}Pinto, The spycatcher omnibus, стр. 308
{6}Допрос от 5. 5. 1915, цит. в Kupferman, Mata Hari; стр. 62
{7} Ladoux, Les chasseurs d?espions, стр. 233
{8} Цит. в Wheelwright, The fatal lover, стр. 61
{9} Bouchardon, Souvenirs, стр. 311
{10} Цит. в Wheelwright, The fatal lover, стр. 88
{11} Там же, стр. 90
{12} Цит. в Kupferman, Mata Hari; стр. 107
{13} Wheelwright, The fatal lover, cтр. 88
{14}Die Sittengeschichte des Ersten Weltkrieges, стр. 387
Литература:
Gundula Bavendamm, Spionage und Verrat. Konspirative Kriegserz?hlungen und franz?siche Innenpolitik, 1914-1917, Essen, 2003
Pierre Bouchardon, Souvenirs, Paris 1953
Massimo Grillandi, Mata Hari; Mailand 1982
Charles S. Heymans, La vraie Mata Hari. Courtisane et espionne, Paris, 1930
Phillip Knightley, The Second Oldest Profession. The spy as bureaucrat, patriot, fantasist and whore, London 1986
Fred Kupferman, Mata Hari. Tr?ume und L?gen, Berlin 1992 (frz. Ausgabe: Paris, 1982)
George Ladoux, Les chasseurs d'espions: comme j'ai fait arreter Mata Hari, Paris 1932
Erika Ostrovsky, Eye of Dawn. The Rise and Fall of Mata Hari, New York, 1978
Oreste Pinto, The spycatcher omnibus. The spy and counter-spy advenutures of Lt.-Col. Oreste Pinto, London 1969
Magnus Hirschfeld/Andreas Gaspar (Hrsg. ), Die Sittengeschichte des Ersten Weltkrieges, 1929, Neudruck Hanau 1965
Leon Schirman, L?Affare Mata Hari. Enquete sur une machination, Paris 1994
Sam Waagenaar, The Murder of Mata Hari, London 1964
Julie Wheelwright, The fatal lover. Mata Hari and the myth of women in espionage, London 1992
www.istpravda.ru
Мата Хари. Биография и яркие моменты жизни
В 1916 году во время очередной миссии во Франции с Мата Хари встретился глава контрразведки этой страны капитан Жорж Ладу. Кстати, британцы давно говорили своим союзникам, что известная восточная танцовщица — немецкая шпионка. В разведывательном ведомстве Германии сидел «крот», который и передал Туманному Альбиону секретные коды радиодепеш, поэтому британцы знали об агенте Н-21. Ладу во время рандеву сказал артистке: «Англичане утверждают, что вы работаете на 1ерманию. Но я им не верю. Вы готовы стать нашим агентом?» Она ответила согласием, предложив… достать планы немецкого командования. Естественно, за деньги — миллион франков. Причем гонорар по ее настоянию надо было выплатить только после оценки важности сведений. Мол, она это делает ради любимого — Вадима Маслова, офицера союзной для Франции российской армии.
В ноябре 1916-го она села на пароход, на котором Ладу зарезервировал для нее каюту. По маршруту корабль зашел в Фалмут, где ее арестовали, приняв за другую шпионку (вот ирония судьбы!). Во время допроса женщина заявила, что выполняет поручение французской спецслужбы. Узнав об этом, Ладу был очень недоволен и попросил отправить свою подопечную в Мадрид. В столице Испании Мата Хари снова вышла на связь с немецкой разведкой: «Я готова выполнять любую миссию, но мне нужны деньги». Крамер телеграфировал своему мадридскому резиденту: «Дайте ей пять тысяч франков и указание вернуться в Париж».
А 2 января 1917 года на Аустерлицком вокзале ее встретили Жорж Ладу и Жюль Камбон: «Мы рады видеть нашего агента!» Но то, что она услышала от Маслова, обескуражило: «В российском посольстве мне приказали больше не контактировать с тобой, ты — шпионка». И он отбыл на родину. Что бы сделал обычный человек? Искал бы пути к бегству. Но ведь это же Мата Хари! До 13 февраля она просто предавалась развлечениям, пока в ее номер не постучали.
По всем статьям ее ждало спокойное будущее, в котором вряд ли бы нашлось место для возгласов восхищения: «Это же она! Та самая!» Но в 1889 году отец обанкротился, и заботу о девушке взял на себя крестный — господин Фиссер. Он отправил Маргарету в Лейден, где находилась единственная школа для воспитательниц детского сада. Специальность, мягко говоря, не соответствовала натуре девушки, которая не относилась к нужному для данной профессии материнскому типу. Но именно в лейденском учебном заведении она начала путь соблазнительницы, который привел к славе и эшафоту. Маргарета сумела влюбить в себя преподавателя школы Вюбрандуса Хаанстра. Естественно, сей роман юной красавицы с человеком в летах очень не понравился родственникам, поэтому они решили забрать ее от греха подальше. Так она оказалась у дяди Такониса в Гааге. Думаете, это могло обуздать романтическое настроение девушки?
Мата Хари — личная жизнь
В Гааге проводили свой отпуск офицеры колониального корпуса Ост-Индии (сегодня Индонезии). Там можно было всегда встретить молодых мужчин в военной форме. Как признавалась позже Маргарета, она всегда испытывала любовь к мундиру. За эполеты, можно сказать, она и вышла замуж 11 июля 1895 года, став официально госпожой Маклеод. С Рудольфом, который был на 20 лет старше, она познакомилась через газету.
Маргарета откликнулась на объявление: «Офицер из Голландской Восточной Индии, находящийся сейчас в отпуске дома, хочет познакомиться с милой девушкой в целях последующего супружества». Бракосочетанию предшествовали смотрины, во время которых невеста стремилась произвести впечатление — и прежде всего на собственного отца, обанкротившегося торговца, который после смерти ее матери женился вторично. Рудольф и Маргарета приехали на маленькую улицу в одном из бедных районов Амстердама, где жил Адам Зелле, в большой карете. Отец тут же дал родительское благословение.
Супружество не принесло счастья Маргарете, хотя мадам Маклеод попала в высшее общество. Так, пару удостоили чести быть принятой во дворце правящей королевой Нидерландов Эммой. По столь торжественному случаю Маргарета нарядилась в длинное желтое свадебное платье, которое выгодно смотрелось вместе с черными волосами и смуглой кожей (до этого муж и жена отдыхали на одном из старейших курортов Европы — в Висбадене). 30 января 1897 года у пары родился сын Норманн-Джон, а 2 мая 1898-го — дочь Жанна-Луиза. Супруги жили в Индонезии, что не очень-то радовало и Маргарету, и Рудольфа. Первая страдала, что Европа очень и очень далеко. Второй — из-за излишнего внимания к красавице жене со стороны более молодых коллег. Иногда ему приходилось буквально выдергивать Маргарету из компании офицеров. Маклеод брал благоверную за руку и уводил ее из-за столика со словами: «Извините, это моя жена».
Муж Мата Хари
Вскоре Рудольф получил престижное назначение — на должность командира гарнизона города Медан, самого крупного на острове Суматра. Но там на семью обрушилось горе. 27 июня 1899 года умер сын Норманн. Как оказалось, он и его сестра Жанна были отравлены, но благодаря умению военного врача девочку удалось спасти. По одной из версий, яд подсыпала нянька, ухаживавшая за детьми, потому что Маклеод ударил ее любовника, солдата-индонезийца. Но впоследствии Рудольф начал обвинять в смерти сына, которого очень любил, свою жену. Отношения между мужем и женой портились не по дням, а по часам. Не добавляли хороших красок в настроение Маргареты постоянные переезды — Маклеода стали часто переводить с места на место. А в середине марта 1900 года женщина заболела тифом.
Ее жизнь висела на волоске, но молодой организм взял верх. Страх вновь заболеть еще более подогревал желание Маргареты возвратиться в Европу. Особое место занимала в ее воображении столица Франции. Известна ее фраза: «Все прожженные женщины стремятся в Париж!» То, что ей не место в тропической провинции, понял даже ее муж, который в конце 1900 года вышел на пенсию (вполне приличную для пристойной жизни в Восточной Индии) и обосновался в маленькой индонезийской деревушке. В марте 1902-го супруги на грузовом пароходе прибыли в Амстердам. А 27 августа Маргарета подала прошение о разводе.
Она переехала к своему дяде в Гаагу, но там работы не было, а небольшие средства, что выдавали родственники, естественно, не удовлетворяли ту, которая произвела впечатление на саму королеву. Ее манил Париж. Но мечту покорить его Маргарета воплотила лишь три года спустя — в 1905-м. Она тогда работала наездницей в школе верховой езды мсье Молье — обращаться с лошадьми ее научили офицеры гарнизонов в Индонезии. Но Молье был уверен, что такое тело должно служить не кавалерии, а искусству танца. И Маргарета подумала: «Ане подражать ли танцам аборигенов, которые видела на Яве и Суматре?» Для этого и самой неплохо было бы стать уроженкой тех мест. Началась рекламная кампания «загадочной уроженки Востока».
Концерт Мата Хари
Свой первый концерт она дала в салоне мадам Киреевской. Там оригинальную танцовщицу заметил Эмиль Гиме, промышленник и коллекционер восточного искусства. Он был просто очарован голландской дивой и решил ее, выражаясь современным языком, продюсировать. Свое дело сделала любовь Гиме к ориенталистике: «Восточный танец — это то, что нужно сейчас Парижу!» Правда, существовала одна загвоздка: исполнительница носила европейское имя. Именно тогда Маргарета Гертруда Зелле, как и госпожа Маклеод, исчезла, а вместо нее миру предстала Мата Хари. «Мата» на малайском — «глаз», «хари» — день. Получалось «око дня», то есть солнце.
Легенда о восточном происхождении новой танцовщицы, выступление которой неизменно вызывало фурор, подогревалось статьями в газетах: «Ява, где она выросла на земле вулканов, придала ей невероятную гибкость и магический шарм!» В 1905 году она дала более трех десятков концертов в самых престижных салонах Парижа, в том числе и у барона Анри де Ротшильда. При этом Мата Хари продолжала рассказывать о тех временах, когда она жила далеко-далеко: «Я родилась в Индии и жила там, пока мне не исполнилось 12лет. Мои детские воспоминания совершенно отчетливы. Я прекрасно помню даже самые маловажные случаи моих первых лет жизни в цивилизации, совершенно отличной от вашей. Мне было 12, когда я попала в Висбаден. Там я вышла замуж. Вместе с супругом, голландским офицером, я вернулась на родину. Я стала женщиной. Но места моей молодости по-прежнему восхищают мой взор». Как видим, эти слова так же далеки от правды, как Париж от Суматры.
Публика же с удовольствием проглатывала «экзотическую» ложь и толпами шла на выступления Мата Хари в Париже, Мадриде, Милане, Вене, Монте-Карло… Танцовщица обзавелась сонмом поклонников, но заводила любовные связи лишь с очень богатыми людьми. Ее слава соперничала со славой Айседоры Дункан. Иногда восточный колорит затмевал пластику знаменитой американки. Однажды издание «Нойе Винер Журналь» написало: «Айседора Дункан мертва! Да здравствует Мата Хари!»
Сбылась мечта Маргареты. Ведущие театры Европы готовы предоставлять ей сцену практически на любых условиях. Почти десять лет она жила в атмосфере восхищения и рассчитывала, что это продлится еще не один год. 23 марта 1914 года она подписала соглашение с театром «Метрополь» в Берлине. Ее участие заявили в балете «Похититель миллионов», премьеру запланировали на 1 сентября. Но на европейскую сцену вышел совсем иной похититель миллионов — Первая мировая война, забравшая множество жизней, в том числе и жизнь Мата Хари.
Читайте так же:
radalada.ru
Сериал "Мата Хари" - актеры, роли, сюжет, дата выхода и трейлер
Сериал «Мата Хари» — это уже 26-ой фильм, посвящённый жизни самой знаменитой шпионки и по совместительству обворожительной куртизанки. Роль Мата Хари в разные годы исполняли следующие культовые личности — Жанна Моро, Жа Жа Габор, Грета Гарбо и Сильвия Кристель. Первая картина вышла почти сто лет назад — в 1920-х годах.
12-серийный фильм «Мата Хари» — это не просто красивая и трагическая история танцовщицы, выступающей не только на лучших сценах аристократического общества, но и в роли тайного агента, а, прежде всего, история женщины, которая любила и боролась за своё счастье.
Картина «Мата Хари» — плод труда актёров и съёмочной группы не только из России и Украины, но и из европейских стран и Соединённых Штатов под руководством режиссёра Дэнниса Берри. Актёры и роли в сериале «Мата Хари» — в материале редакции 24СМИ.
Ваина Джоканте (Мата Хари)
Сериал «Мата Хари»: актриса Ваина Джоканте в роли Мата Хари | vokrug.tvМата Хари — самая известная в мире куртизанка, настоящее имя которой Маргарета Гертруда Зелле. К карьере страстной танцовщицы Маргарет пришла случайно — оставшись без средств к существованию, женщина вынуждена зарабатывать на жизнь. Её преследует супруг, капитан Рудольф Мак-Леод, который лишает её опеки над дочерью.
Главную роль в сериале «Мата Хари» исполнила 35-летняя французская актриса Ваина Джоканте. Её танцевальное прошлое помогло исполнять номера, поставленные хореографами специально для сериала. После выхода картины «Лила говорит», высоко оценённой критиками, манеру её игры стали сравнивать с мастерством Брижит Бардо. Следующая яркая роль — героиня Софи в фильме «99 франков», которая была возлюбленной главного героя в исполнении комика Жана Дюжардена.
Фёдор Бондарчук (Рудольф Мак-Леод)
Сериал «Мата Хари»: актёр Фёдор Бондарчук в роли Рудольфа Мак-Леода | teatral-online.ruРудольф Мак-Леод — муж Мата Хари, брак с которой стал полным разочарованием для обоих. Рудольф старше своей избранницы практически в два раза. Проблемы с алкоголем и многочисленные любовницы мужчины превращают их семейную жизнь в ад. Он получает право опеки над совместной трёхлетней дочерью, но мать, репутация которой осквернена мужем, решает её похитить.
Роль законного супруга Мата Хари сыграл выдающийся актёр и режиссёр Фёдор Бондарчук. Самые известные его режиссёрские работы — принесшие большие кассовые сборы фильмы «9 рота», «Обитаемый остров», «Сталинград», «Притяжение». В качестве актёра Бондарчук-младший фигурировал в картинах «Восемь с половиной долларов», «Даун Хаус», «Статский советник», «Три полуграции», «Адмиралъ».
Ойсин Стак (Габриэль Астрюк)
Сериал «Мата Хари»: актёр Ойсин Стак в роли Габриэля Астрюка | lifeactor.ruГабриэль Астрюк — учитель верховой езды в школе господина Эжена Молье. Мужчина влюбился в Маргарет с первого взгляда. После разрыва отношений с супругом женщина решает связать свою судьбу с учителем и сбегает от Рудольфа. Первое время Габриэль и будущая танцовщица экзотических танцев Мата Хари живут вместе под крышей его дома, а впоследствии узаконивают сожительство браком.
Роль Габриэля Астрюка в сериале «Мата Хари» сыграл французский актер ирландского происхождения Ойсин Стак. Начинающему актёру близка тема танцев, в изобилии показанных в многосерийном фильме, — с 12 лет он посещал танцевальную школу. Он принимал участие в нескольких крупных проектах «Король Вильгельм, не такой уж завоеватель», «Интерпол» французского производства и «Малавита» совместного производства Франции и США.
Максим Матвеев (Владимир Маслов)
Сериал «Мата Хари»: актёр Максим Матвеев в роли Владимира Маслова | mail.ruВладимир Маслов — капитан внешней разведки, русский офицер и дворянин, который стал предметом страстной и искренней любви Мата Хари. Он романтичен и обладает изысканными манерами, чем растопил сердце женщины. В сериале «Мата Хари» показана его военная карьера, стремительный рост которой пришёлся на Первую мировую войну.
На счету актёра Максима Матвеева, сыгравшего в главной любовной линии сериала «Мата Хари», числятся, в основном, главные роли. Кинематографический дебют Матвеева состоялся в драме Валерия Тодоровского «Тиски», после чего он снялся в картинах «Стиляги», «Тариф Новогодний», «Свадьба по обмену», «На крючке», «The Телки», «Любит не любит». Одна из последних работ — озвучивание реплик Ларса Айдингера, исполнившего роль Николая II в нашумевшем фильме Алексея Учителя «Матильда» о балерине Матильде Кшесинской.
Ксения Раппопорт (Елизабет Шрагмюллер)
Сериал «Мата Хари»: актриса Ксения Раппопорт в роли Елизабет Шрагмюллер | amic.ruЕлизабет Шрагмюллер — одна из немногочисленных подруг Мата Хари. Она является немецким агентом и использует Маргарет в своих личных интересах, вербуя её. Взамен на обещание о сотрудничестве Елизабет даёт отчаявшейся матери шанс отомстить за невозможность воссоединения с дочкой. Для этого агент устраивает встречу Мата Хари с бывшим супругом и дочкой в Виттеле.
Роль немецкого агента Елизабет Шрагмюллер исполнила актриса Ксения Раппопорт. В начале карьеры она снялась в сериалах «Улицы разбитых фонарей-2», «Агент национальной безопасности», «Русская невеста», «Цветы календулы». Затем последовала роль в ленте Джузеппе Торнаторе «Незнакомка», открывшая для неё настежь двери большого кино. Ксения снялась в картинах «Ликвидация», «Суженый-ряженый», «Юрьев день». Одна из последних работ — фильм «Дама пик», в котором Ксения Раппопорт блестяще исполнила роль оперной дивы.
Алексей Гуськов (Жорж Ладу)
Сериал «Мата Хари»: актёр Алексей Гуськов в роли Жоржа Ладу | 24smi.orgЖорж Ладу — глава французской контрразведки. Это властный и сильный человек. Капитан Жорж Ладу из Второго бюро Генерального штаба знает, кем на самом неделе является Мата Хари, и в каких преступлениях она виновна. Он намерен отомстить за гибель Растиньяка и устраивает облаву — во время вечеринки в дом куртизанки Ривки врываются вооруженные люди и задерживают гостей. В их число входят и Габриэль Астрюк, и Мата Хари.
Роль Жоржа Ладу в сериале «Мата Хари» исполнил известный актёр Алексей Гуськов. Его фильмография насчитывает почти 100 проектов, самые запоминающиеся из которых — «Волкодав», «Граница: таёжный роман», «Мусорщик», «Дневник убийцы», «Турецкий гамбит», «Диверсант 2: Конец войны», «Синдром дракона». В 2016 году Алексей Гуськов снялся в многосерийных фильмах «Тонкий лёд» и «Следователь Тихонов», а в 2017 году предстанет в образе тренера Михаила Якушина в сериале «Лев Яшин. Вратарь моей мечты».
Сериал «Мата Хари» — официальный трейлер (видео):
24smi.org
Судьба капитана Ладу | Рефераты KM.RU
В.Авдеев, В.Карпов.
В годы Первой мировой войны французскую военную контрразведку, а позднее разведку, возглавлял капитан Жорж Ладу. В начале войны генерал Жоффр, лично знавший капитана, назначил его во 2-е бюро французского Генерального штаба для организации в нём службы контрразведки. Ладу, в предвоенные году бывший журналистом газеты «Радикал», используя свои связи в различных кругах, быстро сумел организовать работу военной контрразведки и, тем самым, оказал большую помощь французскому командованию. Благодаря усилиям его агентуры, было разоблачено множество германских шпионов, засланных в тыл французской армии для диверсий и саботажа. Именно капитан Ладу разоблачил как германского агента знаменитую танцовщицу Мату Хари.
По его заданию не менее знаменитая французская разведчица Марта Рише работала в Испании, где была «подведена» к военно-морскому атташе Германии фон Крону и сумела скомпрометировать его перед Берлином. В результате её усилий французской разведке удалось развалить германскую агентурную сеть в Испании. С 1915 года Служба военной разведки, возглавляемая капитаном Ладу, тесно сотрудничала с представителем разведки русского Генерального штаба в Париже полковником графом Павлом Игнатьевым, брат которого, генерал Алексей Игнатьев, был военным атташе России во Франции.
В 1917 году капитан Ладу вёл тонкую игру с германской разведкой, пытавшейся приобрести во Франции какую-либо газету для ведения пораженческой пропаганды. В этой агентурно-оперативной комбинации использовалась любовница германского князя Гогенлоэ Мадлен Борегар по прозвищу «Принцесса» и сотрудник Комиссии телеграфного контроля Парижа Пьер Ленуар. Однако, вскоре сведения об этом просочились во французскую печать, и в феврале 1917 года тогдашний военный министр Франции генерал Лиоте распорядился провести служебное расследование в отношении капитана Ладу, который получил от вышестоящих начальников замечание и «совет» быть осторожным.
Однако, когда осенью 1917 года к власти во Франции пришло правительство Клемансо, провозгласившее во имя победы над Германией решительную чистку от предателей, «дело Ленуара» неожиданно получило новое развитие. Под давлением властей и, вероятно, с подачи германской контрразведки, осознавшей провал своих планов, двойной агент П.Ленуар обвинил капитана Ладу в шпионаже в пользу Германии. В результате тот был отстранён от занимаемого поста и в течение пятнадцати месяцев находился под следствием.
Военный трибунал не сумел доказать факт сотрудничества капитана Ладу с врагом, однако обвинил его в утрате секретной криптограммы, поступившей во 2-е бюро, и 2-го января 1919 года Ж.Ладу был заключён в тюрьму «Шерш-Миди». Но 8-го мая того же года уже третий состав военного трибунала единогласно оправдал его. Пьер Ленуар сознался, что оговорил капитана по приказу сверху. Сам же Ж.Ладу был полностью реабилитирован и награждён орденом Почётного легиона.
В августе 1923 года Жорж Ладу вышел в отставку в чине майора и поселился на юге Франции в Каннах. Он написал и опубликовал ряд воспоминаний о борьбе разведок в годы Первой мировой войны. Спустя десять лет, в феврале 1933 года, то есть после прихода Гитлера к власти в Германии, он получил письмо от берлинского корреспондента одной французской газеты. Этому журналисту удалось побеседовать со знаменитой германской разведчицей «фрау Доктор», засылавшей во Францию и Англию специально подготовленных ею агентов. Немка, тайно сотрудничавшая с гестапо, якобы выражала желание повидаться со своим «старым противником» и рассказать ему, что в добытой его службой информации было правдой, а что — вымыслом.
Две недели спустя, в начале марта 1933 года, отставной майор Ладу, находившийся в тот момент в Ницце, получил пакет с двумя фотографиями «фрау Доктор»: одну — времён Первой мировой войны, другую — снятую совсем недавно. Пакет был брошен в его почтовый ящик примерно в три часа дня, когда вечернюю почту ещё разносили. На фотографиях имелись какие-то надписи, которые Ж.Ладу пытался разобрать с помощью лупы. Через несколько дней он заболел. В разговорах с врачом, старым другом семьи, Ладу признался, что чувствует себя отравленным по приказанию «фрау Доктор». 20 апреля он умер: готовя новую мировую войну, нацисты убирали нежелательных свидетелей.
Можно предположить, что майор Ладу знал что-то важное о германских агентах во французской политической и военной элите, оставшихся неразоблачёнными после Первой мировой войны. Как известно, нацисты активно готовили «пятую колонну» в каждой стране, которая рассматривалась ими как объект предстоящего нападения. «Пятая колонна» во Франции была ими создана и сыграла свою позорную роль в деле разгрома страны в 1940 году. Однако тайна смерти Жоржа Ладу так и остаётся нераскрытой.
Мы предлагаем Вашему вниманию документы 2-го бюро французского Генштаба, показывающие развитие «дела капитана Ладу» в 1917 году. Документы публикуются впервые.
Перевод с французского
ДОКЛАД КОНТРОЛЁРА ВОЕННОЙ АДМИНИСТРАЦИИ ФРАНЦИИ ПОДПОЛКОВНИКА ГУБЕ
26 октября 1917 г.
Расследование дела Ленуара
Начальник 2-го бюро Генерального штаба армии поручил от Председателя Совета министров и военного министра г-на Клемансо приказ приступить к расследованию условий, в которых вышеупомянутый Ленуар поступил на военную службу и как он проходил эту службу.
Чтобы ответить на этот вопрос, начальник 2-го бюро, который лично поступил в генштаб только 29 ноября 1915 г. и никогда не был знаком с Ленуаром, отдал приказ капитану составить донесение. Ниже прилагается это донесение.
Начальник 2-го бюро, сочтя его недостаточно точным, приступил к более глубокому расследованию.
Пьер Ленуар поступил на службу в Комиссию телеграфного контроля г. Парижа 10 августа 1914 г., обратившись к председателю этой комиссии капитану Ладу через сенатора, директора газеты «Радикал» г-на Першо, друга капитана Ладу.
Его шофёр Пьер Ленуар и автомобиль сначала использовались неофициально, поскольку только 31 августа Ленуар, резервист 2-й очереди, подписал контракт на весь период войны на службу добровольцем в автомобильную роту 19-го эскадрона. Он так и не явился в этот эскадрон, не был включён в списочный состав, а его статус военнослужащего определён только 18 ноября 1914 года его зачислением в автомобильную службу 13-го артиллерийского дивизиона.
Поступив в Комиссию по контролю за телеграфными отправлениями в качестве шофёра, Ленуар в течение ноября становиться читчиком телеграмм. Проявляет недостаточное усердие, часто сказывается больным, делится с капитаном Ладу конфиденциальными сведениями о своей связи с любовницей по имени Жермена Тувенен и в январе 1915 года получает запросить пропуск в Швейцарию для отдыха и лечения в санатории. Проводит там с любовницей 8 или 10 дней и возвращается один в Париж, где, кажется, подвергается частым приступан неврастении.
Капитан Ладу не модет объяснить отсутствие и невыполнение Ленуаром обязанностей читчика. Он представляет его нервным человеком, который не может работать по ночам, засыпает на работе и часто болеет.
Использование на работе столь ненадёжного читчика не может быть терпимо на такой деликатной службе, как телеграфный контроль, которая требует постоянного внимания.
Тем не менее, Ленуар сохраняет свой пост. Ему даже поручается изучать весьма деликатные телеграммы, отправляемые филиалом Комиссии контроля, организованном на бирже. Кроме того, ему поручено обеспечивать связь между Комиссией контроля за телеграфными отправлениями Парижа и контрольной секцией Кабинета министров и Префектуры полиции.
Ленуар великолепно подготовлен для этой задачи, утверждает капитан Леду, поскольку он в наилучших отношениях с Префектурой полиции, которая, якобы, дала ему благоприятные сведения на жену Александру, урождённую д'Арли, выбранную им вместо Жермены Тувенен (рапорт капитана Ладу).
По этому поводу уместно спросить, являлась ли влюблённость Ленуара в Жермену Тувенен, как указывается в прилагаемом донесении, единственным мотивом направления писем в Швейцарию через посредство кондуктора купейного вагона, так как это процесс является очень сложным и дорогим, особенно, если учесть тот факт, что эта его подруга была столь быстро заменена.
Немного спустя после даты, не уточнённой в прилагаемом донесении, весной 1915 года, утверждает капитан Леду, — новая попытка Ленуара направиться в Швейцарию в сопровождении своей новой подруги. Последовал отказ капитана Леду, который на всякий случай предупреждает Префектуру полиции. Он поступает правильно, так как паспорта были уже готовы. Они были разорваны (Рапорт Ладу и Заявление Оппено Дарю).
Служба Ленуара продолжается, причём, с недостаточным усердием, поскольку у него более важное дело с г-дами Летеллье и Юмбером, когда в июле или начале августа 1915 года он переходит в Службу вооружений, получив задание от г-на Альбера Тома на поездку в Швейцарию, куда уезжает 7 августа 1915 г.
Оттуда он возвращается в конце августа и 28 числа того же месяца Управление кадров Генерального штаба получает от Кабинета министров за подписью полковника Франца и за № 16955 приказ назначить водителя Ленуара перводчиком-стажёром. Назначение состоялось: переводчик Ленуар переводится в Центральную службу разведки (служба капитана Ладу), однако туда не является и остаётся в распоряжении газеты.
9 декабря 1915 года Ленуар получает от капитана Ладу 10-дневный отпуск, который собирается провести в Сен-Люнере, поступает в санитарный отряд этого города и выходит из него, получив отпуск для поправки здоровья сроком на два месяца и продолжает находиться на излечении (обычное его состояние) до 19 апреля 1917 года, т.е. до того, когда он был временно освобождён от военной службы квалификационной медицинской комиссией в Ницце.
Было проведено изучение документов, которые позволили Ленуару посещать Военное министерство.
Капитан Ладу утверждает, что у него был пропуск только в Комиссию контроля за телеграфными отправлениями и в Контроль печати, где он иногда выполнял служебные обязанности. Этот факт невозможно перепроверить, поскольку пропуска подобного вида в своё время не регистрировались.
Заключение.
1. Неофициальное зачисление Ленуара на деликатную службу в августе 1914 г.
2. Назначение оформлено 18 ноября 1814 г. Нахождение на той же деликатной службе без всякого усердия и с перерывами в работе.
3. Слишком много снисходительности со стороны Начальника службы по отношению к солдату 2-го класса, который отсутствует на работе без регулярных отметок в журнале визитов к врачу и лечится на дому, вместо того, чтобы делать это в санчасти или госпитале, и который, следовательно, не проходит систематического наблюдения.
4. Слишком много поездок в Швейцарию. Эти его связи должны были бы вызвать подозрения и внимание, тем более, Ленуару нечего делать в Службе разведки.
Доверительные функции, такие, как в Службе филиала Биржи и связи в Префектуре полиции, не должны были поручаться или осуществляться военным-любителем, который не подчиняется всем требованиям дисциплины и живёт, так сказать, за рамками воинских уставов.
Миллионы этого молодого человека, о котором известно, что он богат, кажется, создали вокруг него обстановку благоприятствования, которое должна было бы быть равеяно, как только стали известны и доказаны его вкус к праздной жизни, к путешествиям, в частности, в Швейцарию.
Подпись: ГУБЕ.
РЕЗОЛЮЦИИ:
Капитан Ладу считает себя наименее виновным за весьма огорчительную снисходительность по отношению к солдату Ленуару, который впоследствие стал переводчиком-стажёром. Нахождение капитана Ладу во главе столь важной и деликатной службы, как служба разведки, является впредь невозможным. Я прошу его немедленной замены подполковником Гурганом, начальником разведывательного отдела в Аннемасе, которого знаю лично, поскольку он сам находился под моим началом в 25-м батальоне управления и обслуживания. (Имеет боевое ранение и не годен для фронта.)
26 октября 1917 г. подпись: Видалон
Предложение поддерживаю. 26 октября 1917 г. подпись: генерал Альби
Согласен. Генерал Фош
РАПОРТ КАПИТАНА ЛАДУ
Начальник Службы разведки капитан Ладу — Председателю Совета министров, военному министру Клемансо
Заместитель начальника Генерального штаба только что официально огласил мне приказ Начальника Генштаба передать меня в распоряжение моего рода войск, не разъяснив мне мотивы решения, которым я был освобождён от исполнения своих служебных обязанностей. Вместо этого мне было указано, что эта мера в отношении меня была предпринята из-за моей причастности к делу Юмбер-Ленуара.
С начала 1917 г. моё имя неоднократно приписывалось к этому делу, а моё поведение по-разному комментировалось в частных разговорах, слухи о которых дошли до правительства. В начале марта 1917 г. оно поручило генералу Лиоте назначить военное разбирательство фактов, автором и свидетелем которых я являлся.
Разбирательство пришло к выводу, что моя роль была абсолютно безупречной, и инцидент был исчерпан. Те не менее, считая, что мои политические обязательства и предвоенная журналистская деятельность могут в дальнейшем дать повод для нападок на службу контрразведки, которую я создал и которой руководил, я спонтанно попросил и получил назначение на пост руководителя службы разведки.
Именно на этом посту, который я занимаю в течении пяти месяцев и на котором, надеюсь, оказал важные услуги, я получал неоднократные поощрения со стороны начальников, поэтому решение Начальника Генерального штаба генерала Видалона меня поразило.
С учётом нынешних обстоятельств и того факта, что снова в прессе и в общественном мнении моё имя связывается с именем типа, являющегося предметом обвинений в предательстве, меры, предпринятые против меня, не только затрагивают моё самолюбие руководителя, гордящегося своим делом — тридцативосьмимесячной победоносной тайной войной, но для общественности, для моих подчинённых, для моих друзей и агентов они значит, что я грубо нарушил свой воинский долг.
Поэтому я должен, господин Министр, во имя четырёх поколений воинов, к которым я принадлежу, а также во имя моей чести, уйти с высоко поднятой головой с поста, на котором я сражался со времени начала боевых действий.
Поэтому имею честь просить вас отложить исполнение приказа, который только что был мне объявлен, и распорядиться провести расследование, которое установит: или я виноват в сговоре с предателем и поэтому должен быть приобщён к расследованию, начатому против него, или же я только исполнял свой долг.
В последнем случае, если вы сочтёте, что в высших интересах страны и для успокоения общественного мнения меня следует осободить от занимаемого поста, то в качестве компенсации я прошу подтвердить оказанные мною услуги и заявить публично, что моя честь остаётся безупречной.
Подпись:
Ладу
Передано:
Услуги, оказанные капитаном Ладу на посту руководителя секций разведки и контрразведки, являются неоспоримыми. Это настоящий специалист службы, имеющий особые заслуги в вербовке и руководстве работой агентов. Он добился участия многих из них в получение очень важной информации без всякого вознаграждения, причём, в результате только своего личного влияния на них. Поэтому его уход с должности создастсерьёзную брешь в разведывательной службе, и я считаю, что капитан Ладу должен использоваться на нижестоящей должности в разведцентре Аннемаса взамен полковника Гургана, отозванного в Париж.
С другой стороны, оказанные им услуги заслуживают вознаграждения: он уже был представлен к орджену кавалера Почётного легиона и присвоение ему этой награды положит конец всяким комментариям относительно его ухода.
Париж, 29 октября 1917 г. Начальник 2-го бюро подполковник Губе (подпись)
МНЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА ГЕНЕРАЛА ВИДАЛОНА
Как я уже имел случай писать, капитан Ладу оказал Службе разведки бесспорные услуги, которые не подлежат обсуждению.
Однако, по его собственному признанию, его имя досадным образом замешано в деле Ленуара, и я твёрдо уверен, что ему более нет места во главе столь важной и деликатной службы, как разведцентр в Париже.
Правосудие занимается делом Ленуара. Оно и только оно должно сказать, скомпрометирован ли капитан Ладу, или же он только был неосторожным. Любое параллельное расследование было бы нежелательным.
У меня нет замечаний относительно использования капитана Ладу в Аннемасе. Начальник 2-го бюро сказал мне, что этот офицер с удовольствием примет это назначение.
Наконец, я считаю, что следует подождать завершения дела Ленуара, чтобы высказаться относительно целесообразности награждения орденом Почётного легиона.
29 октября 1917 г. подпись: Видалон
Я считаю, что отношения капитана Ладу с г-ном Ленуаром таковы, что оставление этого офицера во главе службы разведки и даже на границе является невозможным до тех пор, пока ведущееся расследование не прольёт свет на факты, о которых идёт речь. Решение, принятое Начальником Генерального штаба на их основе, должно, следовательно, выполняться. Любое предложение о награде не может по тем же причинам даже переноситься на более поздний срок.
29/10/1917 г.
Генерал-майор (подпись) Альби
Одобряю. (подпись) Пенлеве*
-----------------------------------------
* Пенлеве — премьер-министр и военный министр.
РАПОРТ на капитана Ладу
Когда я уже был начальником 2-го бюро Генерального штаба армии в конце октября 1917 г., у меня возникли сомнения в отношении роли, которую играл капитан Ладу в деле Ленуара. Они привели меня к проведению расследования, в результате которого капитан Ладу ушёл из Генштаба армии.
С тех пор произошли новые события, позволившие мне сделать определённые обобщения и пролившие свет на отдельные факты, которые, будучи разрозненными и неясными, имели для меня второстепенное значение. Более того, со времени моего ухода из Генерального штаба армии я получил некоторые сведения о капитане Ладу, лишь усилившие мои сомнения, даже превратившие их в подозрения. По этой причине я считаю своим долгом составить настоящий рапорт, сославшись на господина директора контроля, моего непосредственного начальника, с одной стороны, и заместителя статс-секретаря военной юстиции г-на Иньяса — с другой.
Факты, о которых идёт речь, должны подразделяться на две части. Первая — относящаяся к делу Ленуара, вторая — к делу Сьюзи Депси и подельники, другими словами, к делу Розенберга-Беттельхайма.
Прежде чем подробно их изложить, я хочу дать характеристику капитану Ладу, такой, как она мне представляется после 23 месяцев его службы в моём подчинении. Назначенный по долгу службы и против моего желания в Генштаб армии в конце ноября 1915 г., я узнал, придя туда, что направлен в недавно созданное 5-е бюро.
Я немедленно приступил к работе, и первые усилия направил на службу разведки. Капитан Ладу являлся начальником контрразведки. Мой непосредственный начальник генерал Валантен, ранее являвшийся непосредственным начальником всех пяти вышеуказанных секций, дал самую лестную характеристику капитану Ладу, которому он поручил в конце мая 1915 г. создать и возглавить службу контрразведки. Он знал его несколько лет. Он представил его мне как первоклассного офицера, имеющего большие заслуги, весьма расторопного, полного инициативы, которого я должен уважать. До войны, по его словам, он добился перевода в специальный резерв и в течение трёх или четырёх месяцев был директором газеты «Радикал». С началом войны он был начальником комиссии контроля за телеграфными отправлениями, а затем был переведён в службу контрразведки. Он снова повторил, что Ладу очень умный, весьма активный, иногда даже слишком, имеет могущественные и полезные связи, в частности, в Министерстве внутренних дел и Префектуре полиции, что облегчит работу. Короче говоря, это первостатейный сотрудник. В день поступления на службу я познакомился с этим офицером. Он принял меня с почтительностью, говоря мне во время беседы, что я не был его кандидатом. Я пропустил намёк.
В течение первых пяти дней я больше уделял внимание разведке. Затем, начиная с 15 декабря, специально занялся делами контрразведки. Я установил, что чрезвычайная деятельность, о которой мне говорил, в основном заключалась в составлении «досье». На мой вопрос относительно числа арестованных шпионов в течение шестимесячной деятельности новой службы был получен ответ: «ни одного». Я дал указание, чтобы не увлекались «составлением досье» и чтобы эти досье были только средством, а целью службы должны являться «аресты агентов». Кроме того, я установил, что существует полная неразбериха в разграничении полномочий между Генеральным штабом и заинтересованными гражданскими службами. Только в конце января появился свет в конце тоннеля и мне удалось разработать и утвердить в Военном министерстве и в Министерстве внутренних дел т.н. инструкцию от 26 января 1916 г., которая чётко распределяла обязанности каждого из ведомств.
Капитан Ладу тем временем принялся за работу в соответствии с полученными директивами, добился результатов и довёл до конца довольно много дел. У него была большая работоспособность, но по разным поводам я сделал ему два замечания. Первое — относительно игры, второе — по поводу визитов. Иногда он говорил мне, что провёл всю ночь за игрой в покер с г-дами Юмбером, Мальви, Леймари и т.д. Я докладывал об этом генералу Валантену, который сказал мне, что Ладу действительно некогда был азартным игроком, но с тех пор значительно исправился. Я посоветовал ему заняться чем-либо другим, но, думаю, он не слишком следовал моему совету. Он принимал многих. Когда я звонил ему по внутреннему телефону, чтобы переговорить по служебным делам, он обычно отвечал мне, что у него посетитель. Приёмная всегда была полна посетителей, пришедших к нему. Я доложил об этом генералу Валантену, который сказал мне, что эти посещения необходимы по служебным соображениям и что следует предоставить капитану Ладу полную свободу действий, порекомендовав ему быть более осторожным. Именно так я и сделал. Он стал доказывать мне необходимость частых приёмов посетителей для пополнения его службы. Иногда он мне говорил о генерале Жоффре, другом которого являлся, генерале Дюбае, порученцем которого он служил и полным доверием которого пользовался. Он принимал порученцев генерала Жоффра, доказывал мне необходимость этих посещений, особенно хвастался своими влиятельными связями в военных и гражданских кругах. Короче, как мне говорил генерал Валантен, он «слишком выпячивался». В конце концов я стал ценить капитана Ладу как очень умного и активного офицера, который, однако, проявляет излишнюю внеслужебную активность. Таковой была с военной точки зрения моя общая его оценка. Теперь я буду говорить о текущих делах и участии в них капитана Ладу.
I. Дело Ленуара-Десуша-Юмбера а). Известные мне факты, располагаемые в хронологическом порядке.
Примерно 20 декабря 1915 г. капитан Ладу сказал мне, что он провернул очень крупное дело и что директор газеты г-н Юмбер обещал место генерального секретаря газеты для него после войны с ежемесячным окладом в 50 тыс. франков. Мне абсолютно неизвестны парижские круги, в которые капитан Ладу, кажется, проник. Я не придал никакого значения его словам и ограничился тем, что доложил генералу Валантену, который сказал мне, что не удивляется тому, что Юмбер и Ладу крепко дружат и считает естественным для журналиста и ценного человека как Ладу найти себе столь важное место.
2. В мае 1916 г. начальник разведки майор Бувар доложил мне, что передал капитану Ладу досье «Принцесса». Этот вопрос был мне тогда неизвестен, и я попросил разъяснить его. Речь шла о некой женщине по имени Мадлен Борегар по кличке «Принцесса», использовавшейся службой разведки в 1914 и 1915 гг. за рубежом, любовнице князя Гогенлоэ, с которым она встречалась в Швейцарии. Она давала разведывательную информацию. В частности, рассказала, что немцы хотят подкупить французских журналистов. Во Франции она также имела любовника по имени Десуш, которого также снабжала информацией. Она больше не использовалась разведкой. Мне сообщили, что вышеуказанные сведения были доложены кому положено. Впрочем, это дело было заведено значительно раньше моего прихода на службу и сдано в архив.
Я спросил у капитана Ладу, зачем ему нужно это досье? Он ответил, что получил приказ генерала Бара, начальника кабинета генерала Рока, дать ему сведения на эту тему, поскольку министр обещал их господину Юмберу. «А как господин Юмбер узнал об этом досье?» — спросил я. «От г-на Десуша и Мадлен Борегар», — ответил он.
Мне это дело показалось странным, и я расспросил о нём генерала Валантена, который сказал, что он в курсе. Это старое дело, как ему известно, сданное в архив до моего прихода. Он спросил у меня, удовлетворён ли генерал Бар? А, поскольку капитан Ладу сказал мне, что доложил начальнику кабинета, то генерал Валантен ответил мне, что не следует придавать значения этому инциденту. Я распорядился сдать это дело в архив разведки.
3. — В феврале 1917 г. тогдашний министр генерал Лиоте попросил меня провести расследование обстоятельств, при которых капитан Ладу Вступил в связь с некой мадам Ленуар и какие в этой связи его отношения с директором газеты г-ном Юмбером. Я пригласил капитана Ладу по этому поводу и, в связи с запутанностью этого дела, попросил его дать письменные разъяснения. Он подготовил их и в подтверждение приложил копии четырёх писем: два, полученных от г-на Юмбера, и два - адресованных г-ну Юмберу.
В них шла речь о происхождении денежных средств газеты: г-ном Юмбером высказывались сомнения; кроме того, говорилось о споре между кредитором Ленуаром и Юмбером, который, якобы, урегулировал его благодаря вмешательству капитана Ладу, к кому г-жа Ленуар зашла «случайно» однажды вечером в декабре 1915 г. в 22 часа. С военной точки зрения речь шла об эпизоде частной жизни офицера, имевшем место во внеслужебное время. Материалы расследования были доложены по команде в военный комитет; они были возвращены во 2-е бюро с указанием, что нет оснований отстранять капитана Ладу от должности в Генштабе армии. Они датированы 1 марта 1917 г. и сделаны единственно на основании разъяснений Ладу, поскольку начальник 2-го бюро не допросил ни г-на Ленуара, ни г-жу Юмбер.
4. — Вследствие вышеуказанного инцидента капитан Ладу получил от всех вышестоящих начальников замечания и совет быть осторожным. Кроме того, 17 апреля 1917 г. генерал Валантен перевёл его в службу разведки, чтобы вывести из контрразведки, где он слишком высовывался.
5. — Рапорт Казеллы по делу Ленуара поступил во 2-е бюро Генштаба армии 21 октября 1917 г. В отношении Ладу он содержит обвинения в соучастии и компрометации Ленуара и его любовниц. Это дело показалось мне серьёзным. Я начал расследование (расследование от 1917 г.). Оно подтвердило моё мнение, и 31 октября 1917 г. капитан Ладу был откомандирован в распоряжение своего рода войск. Из расследования вытекало, что он терпел и облегчал поездки канонира Ленуара и возлагал на него деликатные и доверительные функции, в то время, как поведение этого военнослужащего никак не оправдывало подобного выбора. Кроме того, капитан Ладу отправился к любовнице канонира Ленуара и был принят ей. Это было недопустимо с точки зрения дисциплины и достоинства. Поэтому капитан Ладу оставил Генштаб армии.
6. — С сентября 1917 г. он был не у дел. Он или постоянно принимал визиты, или же сам наносил их, пренебрегая службой. Спрошенный однажды мной о причинах своих отлучек, он ответил, что на него нападают, а он хочет защититься; что Юмбер внёс его в список получателей комиссионных за продажу газеты (Ленуар-Юмбер) и что он встречается по этому поводу с различными лицами. Он рассказал мне, в частности, о визите, который, якобы, нанёс директору газеты «Матэн» г-ну Бюно-Варилла, которому представил доказательства своей честности и показал, что реально является обладателем состояния в 700 тыс. франков.
Я был очень взволнован его заявлениями, которые немедленно доложил своему непосредственному начальнику генералу Видалону. Последний сказал мне, что считает Ладу обыкновенным «деловым человеком»; что же касается семисот тысяч франков, то он в это не верит, так как знает, что супруги Ладу не имеют состояния, и что он, генерал Видалон, во время одного приёма у мадам Нуланс слыхал, как мадам Ладу сказала, что счастлива уходу мужа из армии на должность в руководстве газеты «Радикал», где ему обещали 20 тыс. франков в год, поскольку они живут очень скромно. Генерал Видалон добавил, что сам Ладу не имеет ни гроша, а его жена до замужества зарабатывала на жизнь в бакалейной лавке.
В то же время капитан Ладу был вызван к Прокурору Республики г-ну Лекуве. На вопрос о причинах его вызова он ответил, что дал честное слово ничего не говорить. Я счёл ответ недопустимым и, будучи в тот период приглашённым к г-ну Лекуве по делу о мелких объявлениях, поговорил с ним о визите Ладу. Лекуве ответил мне, что о честном слове не шла и речь, и приглашал он капитана Ладу по делу Ленуара, что капитан Ладу сообщил ему различные сведения и, в частности сказал, что имеет ренту в 40.000 (сорок тысяч франков). Я был поражён объявлением подобного состояния, особенно после моей беседы с генералом Видалоном. Я позволил себе вновь спросить у г-на Лекуве, такую ли именно цифру назвал Ладу. Он мне подтвердил её. Именно начиная с этого момента я стал считать более нежелательным сохранение в Генштабе армии офицера, в отношении состояния которого имеются сомнения.
7. — 2 ноября 1917 г. произошёл инцидент, который был запротоколирован, и копия прилагается. Инцидент был серьёзным прежде всего потому, что доказывал: капитан Ладу не сказал правду во время расследования от 1 марта 1917 г. С другой стороны, его роль в переговорах Ленуар-Юмбер была по крайней мере особой. 2 ноября с.г. я узнал в этой связи, что г-ну Казелле стало непонятно как известно о проведении расследования и о предоставлении Ладу неточных копий писем. Г-н Казелла сделал мне это заявление 9 февраля 1918 г. Это заявление является одной из причин, превративших в подозрения серьёзные сомнения, которые появились у меня в отношении капитана Ладу, начиная с сентября 1917 г.
б). Выводы, которые я делаю из вышеизложенных фактов, а также из сведений, полученных мною из различных источников по делу Ленуара.
1. — Ладу, возможно, ознакомился со сведениями на «Принцессу» ещё до времени заключения договора Юмбера-Ленуара-Десуша. Возможно, он сообщил эти сведения Юмберу и, тем самым, стал его сообщником. Однако, в феврале 1918 г. я узнал в Генштабе армии, что генерал Бар отрицает факт запроса сведений у Ладу для генерала Рока. Таким образом, Ладу подпадает под действие закона от 1886 г. (передача секретных сведений лицу, не уполномоченному получать их).
2. Снисходительность Ладу в отношении Ленуара, имевшая целью или следствием поощрять, терпеть или облегчать его перемещения или отлучки, несмотря на воинский регламент, в частности декрет о внутренней службе, является однозначным актом «помощи и поддержки, оказанной Пьеру Ленуару для лечения в Швейцарии, и во Франции в деле Шеллера», то есть, чтобы позволить купить газету на германские деньги. Таковы факты, в которых Ладу является сообщником Ленуара.
3. Сокрытие правды в ходе расследования от 1 марта 1917 г. является серьёзным обвинением против Ладу, добавляющимся к предъявленным ранее обвинениям в шантаже и обмане в отношении Пьера Ленуара. Происхождение его состояния, равного, по его словам, 700.000 франков, и ренты в 40.000 франков, по его другому утверждению, могут являться комиссионными, полученными от сделки, состоявшейся в декабре 1915 г. между Ленуаром и Юбером, и в которой он, возможно, играл самую активную роль. Впрочем, именно во время этой сделки он объявил, что Юмбер, якобы, обещал ему должность, которую обычно не получают по дружбе.
Эта совокупность фактов и выводов, которые можно сделать из них, показалась мне настолько серьёзной, что я доложил о ней г-ну заместителю статс-секретаря военной юстиции. То же самое относительно следующего дела.
II. Дело Розенберга-Беттельхайма-Депси и др.
1. Как было сказано ранее, 17 апреля 1917 г. капитан Ладу получил новое назначение — из начальника контрразведки стал начальником разведки. Меньше месяца спустя он представил рапорт, в котором говорилось, что один из его личных агентов — агент Ж., не входящий в группу обвиняемых, уверял его в том, что австрийский подданный Беттельхайм совместно с Розенбергом, проживающим в Швейцарии и продолжающем поддерживать серьёзные связи в важных кругах противника, женатый на француженке, якобы готов передавать информацию Франции. Новый начальник разведки капитан Ладу попросил в виду важности дела разрешение выехать в Швейцарию. Он добавил, что воспользуется случаем для того, чтобы встретиться с некоторыми агентами, находящимися на службе у разведки в Швейцарии и на границе, и активизировать их деятельность. Генерал Валантен дал ему разрешение на поездку, состоявшуюся приблизительно 10 или 15 мая 1917 г. Капитан Ладу доложил по возвращении, что дело стоящее и Беттельхайм, действуя под влиянием своей жены-француженки, готов давать информацию. О вознаграждении речь не идёт. Если Генеральный штаб будет доволен его донесениями, то после войны можно будет обсудить, что можно для него сделать. Агент Ж. обеспечивал связь. Предложение было принято. Насколько я знаю, Беттельхайм дважды давал важные и точные сведения, не считая других, менее важных, но тоже точных. Они также поступали через агента Ж. Я был поражён, прочтя недавно в газетах о сотрудничестве с этой службой неких Джея, Трамблеса и т.п., имена которых слышал впервые. Это совершенно удивительно, что о таком деликатном и важном деле я не получал, как вышестоящий начальник по службе, никаких данных о таких многочисленных и необычайных помощниках. Всего раз я слышал имя одного из них, Бродье, когда мы занимались созданием контрразведывательного центра в Лугано, но речь шла всего лишь о контрразведке, и никогда не упоминались имена Беттельхайма и Розенберга. Поэтому позволительно спросить, на кого и на каких условиях «работала» недавно арестованная банда обвиняемых, все члены которой называют себя людьми капитана Ладу? Впрочем, на каждого агента в службе разведки ведётся отдельное дело, поэтому легко проверить. являются эти люди агентами или нет.
2. — 9 февраля 1918 г. во время вечера, проведённого с г-ном Казеллой, последний сообщил мне, что до войны Ладу был «биржевым маклером» и поддерживал деловые отношения с Розенбергом и Беттельхаймом. Я был этим поражён, поскольку никогда не слыхал, что Ладу был кем-либо другим, нежели журналистом, причём даже за несколько месяцев до мобилизации. Это заявление г-на Казеллы немедленно зародило сомнения в моей голове относительно условий установления контакта в Швейцарии между Ладу и Беттельхаймом в мае 1917 г., тем более, что г-н Казелла добавил, что ему известно содержание переписки во время войны между Ладу и мадам Беттельхайм. В ней он называл её так: «Моя дорогая ссыльная...»
Во время жестокого спора между г-ном Казеллой и Ладу последний, якобы, сказал в ответ на намёк на «дорогую ссыльную»: «Замолчите! Вы хотите погубить меня!» Повторяю, что эти высказывания я получил от г-на Казеллы, который процитировал их мне вечером 9 февраля 1918 г.
3. — В ситуации, когда я узнал из газет о деле Депси и т.д., когда из того же источника я узнал, что все они называют себя людьми Ладу, я не смог помешать себе свести воедино вышеизложенные факты: предвоенные отношения; агенты, кажущиеся личными агентами; объявление состояния, которое, по словам г-жи Ладу, изложенным генералом Видалоном, не существовало ещё за несколько месяцев до войны — всё это вызвало у меня весьма серьёзные сомнения.
Я поделился вчера этими сомнениями с г-ном заместителем статс-секретаря военной юстиции. Имею честь письменно подтвердить их. Проистекают они из той картины, в которой я вижу отдельные факты, и из дел, известных мне либо по причине предыдущих служебных обязанностей, либо просто из печати, достоверность которых я точно не могу определить. Если я выражаю эти сомнения, то единственно с целью внести скромный вклад в усилия правосудия по установлению истины.
Подпись: Губе. контролёр военной администрации.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.historia.ru/
Дата добавления: 25.03.2012
www.km.ru
